Неточные совпадения
В том же послании Иакова (гл. II, 1—13) говорится: 1) братия мои!
вера в господа нашего Иисуса
Христа прославленного да будет без лицеприятия.
Так называемые верующие верят, что
Христос — бог, второе лицо троицы, сошедшее на землю для того, чтобы дать людям пример жизни, и исполняют сложнейшие дела, нужные для совершения таинств, для постройки церквей, для посылки миссионеров, учреждения монастырей, управления паствой, исправления
веры, но одно маленькое обстоятельство они забывают — делать то, что он сказал.
Я принимал на
веру то с детства внушенное мне толкование, что оба закона эти суть произведения святого духа, что законы эти соглашаются, что
Христос утверждает закон Моисея и дополняет и восполняет его.
Во всех толкованиях делается игра слов и говорится о том, что
Христос исполнил закон Моисея тем, что на нем исполнились пророчества, и о том, что
Христос через нас, через
веру людей в себя, исполнил закон.
Вера эта, по определению верующих же, есть признание существующим того, что кажется (это сказано у Павла и повторяется во всех богословиях и катехизисах как лучшее определение
веры). И вот это-то признание существующим того, что кажется, и привело людей к такому странному утверждению того, что учение
Христа хорошо для людей, но не годится для людей.
Церковь говорит: учение
Христа неисполнимо потому, что жизнь здешняя есть образчик жизни настоящей; она хороша быть не может, она вся есть зло. Наилучшее средство прожить эту жизнь состоит в том, чтобы презирать ее и жить
верою (т. е. воображением) в жизнь будущую, блаженную, вечную; а здесь жить — как живется, и молиться.
Если, как учат богословы, основа
веры Христовой — в том, что
Христос воскрес, то, казалось бы, меньшее, чего можно желать, — это то, чтобы
Христос, зная, что он воскреснет и что в этом будет состоять главный догмат
веры в него, хотя бы один раз определенно и ясно сказал это.
И, объяснив Петру, что на этой сыновности богу зиждется истинная
вера,
Христос говорит другим ученикам, чтобы они и не говорили вперед, что именно он, Иисус — мессия.
Ученики просили
Христа утвердить в них
веру. «Хочу делать хорошее, и делаю дурное», — говорит апостол Павел.
Когда я понял учение
Христа, только тогда я понял также, что то, что люди эти называют
верой, не есть
вера, и что эту-то самую ложную
веру и опровергает апостол Иаков в своем послании. (Послание это долго не принималось церковью и, когда было принято, подверглось некоторым извращениям: некоторые слова выкидываются, некоторые переставляются или переводятся произвольно. Я оставлю принятый перевод, исправляя только неточности по Тишендорфскому тексту.)
И на такое требование усиления
веры Христос отвечает им, что желание их напрасно и что ничем нельзя заставить их верить тому, во что они не верят. Он говорит: «Если скажу вам, вы не поверите» (Луки XXII, 67). «Я сказал вам, и не верите. Вы не верите, ибо вы не из овец моих, как я сказал вам» (Иоан. X, 25, 26).
Поступков может быть бесчисленное количество,
вер тоже очень много; но учений о жизни (δόξα) есть только два: одно из них отрицает, а другое признает
Христос.
Если δόξα человека — другая, если он понимает жизнь так, что смысл ее только в исполнении воли бога, как понимал это Авраам и как учил этому
Христос, то, смотря по тому; в чем он будет полагать волю бога, у него будет и соответствующая
вера, и все поступки его будут вытекать из этой
веры.
Вот почему и не могут верующие в благо личной жизни поверить в учение
Христа. И все усилия их поверить этому всегда останутся тщетны. Чтобы поверить, — им надо изменить свой взгляд на жизнь. А пока они не изменили его, дела их будут всегда совпадать с их
верой, а не с их желаниями и словами.
Они могут молиться
Христу богу, причащаться, делать дела человеколюбия, строить церкви, обращать других; они всё это и делают, но не могут делать дел
Христа, потому что дела эти вытекают из
веры, основанной на совсем другом учении (δόξα), чем то, которое они признают.
Из этого-то непонимания сущности
веры и вытекает то странное желание людей — сделать так, чтобы поверить в то, что жить по учению
Христа лучше, тогда как всеми силами души, согласно с
верой в благо личной жизни, им хочется жить противно этому учению.
И как теперь люди, имея
веру, основанную на своем учении, никак не могут согласовать ее с
верою, вытекающей из учения
Христа, так не могли этого сделать и ученики его.
Ученики
Христа много раз просили его утвердить их
веру в то, что он говорил: Матф. XX, 20—28 и Марк. X, 35—45.
Христос на требование учеников, показавшее ему всё непонимание ими его учения, не приказывает им верить, т. е. изменить ту оценку благ и зол жизни, которая вытекает из его учения (он знает, что это невозможно), а разъясняет им тот смысл жизни, на котором зиждется
вера, т. е. истинная оценка того, что хорошо и дурно, важно и неважно.
Христос разъясняет Петру его непонимание учения, от которого и зависит отсутствие его
веры.
Притча о хозяине и работнике, пришедшем с поля, сказанная в ответ на прямую просьбу учеников утвердить, умножить в них
веру, еще яснее определяет основу той
веры, которой учит
Христос.
На слова
Христа, что надо прощать брату не раз, а семь раз семьдесят, ученики, ужасаясь трудности исполнения этого правила, говорят: да, но… надо верить, чтоб исполнять это; утверди же, умножь в нас
веру.
На просьбу учеников утвердить в них
веру Христос говорит: когда хозяин придет с работником с поля, то не велит ему сейчас обедать, а велит убрать скотину и служить, а потом уж работник садится за стол и обедает.
Вот этой-то
вере и учит
Христос.
Вера, по учению
Христа, зиждется на разумном сознании смысла своей жизни.
Основа
веры, по учению
Христа, есть свет.
Для того, кто понял учение
Христа, не может быть вопроса об утверждении
веры.
Вера, по учению
Христа, зиждется на свете истины.
Христос нигде не призывает к
вере в себя; он призывает только к
вере в истину.
И потому
вера в
Христа не есть доверие во что-нибудь, касающееся Иисуса, но знание истины.
Кто понимает учение
Христа, у того и будет
вера в него, потому что учение это — истина.
Мы составили себе ни на чем, кроме как на нашей злости и личных похотях основанное ложное представление о нашей жизни и о жизни мира, и
веру в это ложное представление, связанное внешним образом с учением
Христа, считаем самым нужным и важным для жизни. Не будь этого веками поддерживаемого людьми доверия ко лжи, ложь нашего представления о жизни и истина учения
Христа обнаружились бы давно.
Христос учит не спасению
верою, или аскетизму, т. е. обману воображения, или самовольным мучениям в этой жизни; но он учит жизни такой, при которой, кроме спасения от погибели личной жизни, еще и здесь, в этом мире, меньше страданий и больше радостей, чем при жизни личной.
«Горе вам, — сказал
Христос, — горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, за то, что заперли вы от людей царство небесное. Сами не взошли и не даете другим войти в него. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, за то, что поедаете домы вдов и на виду молитесь подолгу. За это вы еще больше виноваты. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, за то, что обходите моря и земли, чтобы обращать в свою
веру, а когда обратите, то сделаете обращенного хуже, чем он был. Горе вам, вожаки слепые!…
Верьте в воскресение, в рай, в ад, в папу, в церковь, в таинства, в искупление, молитесь, как это требуется по вашей
вере, говейте, пойте псалмы, — всё это не мешает вам исполнять то, что открыто
Христом для вашего блага: не сердитесь, не блудите, не клянитесь, не защищайтесь насилием, не воюйте.
И правила эти наверное дадут вам ответ на ваш вопрос, потому что они обнимают всю вашу жизнь, и они ответят вам согласно с вашим разумом и вашей совестью. Если вы ближе к
вере, чем к неверию, то, поступая таким образом, вы поступаете по воле бога; если вы ближе к свободомыслию, то вы, поступая так, поступаете по самым разумным правилам, какие существуют в мире, в чем вы сами убедитесь, потому что правила
Христа сами в себе несут свой смысл и свое оправдание.
Вера, побеждающая мир, есть
вера в учение
Христа.
Я верю в учение
Христа, и вот в чем моя
вера.
Мне дано благо жизни, а я сам губил его.
Христос показал мне своими заповедями те соблазны, которыми я гублю свое благо, а потому я и не могу делать того, что губит мое благо. В этом и в этом одном вся моя
вера.
И
вера эта придает мне новую силу при исполнении учения
Христа и уничтожает все те препятствия, которые прежде стояли передо мной.
Неточные совпадения
Мадам Шталь говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и
вера и что для сострадания к нам
Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей
вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет
Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
— Мы спасены
Христом, пострадавшим за нас. Мы спасены
верой, — ободряя взглядом ее слова, подтвердил Алексей Александрович.
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за
веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по
вере моей во
Христа без чудес, с единым токмо чудом его любви к человекам.