Неточные совпадения
Если бы человек все усилия своего ума положил на то, чтобы уничтожить какой-нибудь данный
закон, что действительнее для уничтожения этого
закона мог бы сказать этот человек, как не то, что
закон этот по существу неисполним и что мысль самого законодателя о своем
законе такова, что
закон этот неисполним, а что для
исполнения его нужна сверхъестественная помощь?
Положение о непротивлении злому есть положение, связующее всё учение в одно целое, но только тогда, когда оно не есть изречение, а есть правило, обязательное для
исполнения, когда оно есть
закон.
Христос говорит: я не пришел нарушить вечный
закон, для
исполнения которого написаны ваши книги и пророчества, но пришел научить исполнять вечный
закон; но я говорю не про ваш тот
закон, который называют
законом бога ваши учители-фарисеи, а про тот
закон вечный, который менее, чем небо и земля, подлежит изменению.
Христос в обоих случаях определяет, что̀ должно разуметь под словами: жизнь вечная; когда он употребляет их, то говорит евреям то же самое, что сказано много раз в
законе их, а именно:
исполнение воли бога есть жизнь вечная.
Спасение жизни личной от смерти, по учению евреев, было
исполнением воли бога, выраженной в
законе Моисея по его заповедям.
Они должны будут сознаться, что они следуют одному учению —
законам, которые пишут чиновники ІІ-го отделения или законодательные собрания и приводит в
исполнение — полиция.
По
закону Моисея, как его понимали евреи, для приложения его к жизни требовалось
исполнение шестисот тринадцати заповедей, часто бессмысленных, жестоких и таких, которые все основывались на авторитете писания.
Но ведь помимо этого вашего
закона, по которому через тысячелетия настанет то благо, которое вы желаете и приготовили для человечества, есть еще ваша личная жизнь, которую вы можете прожить или согласно с разумом, или противно ему; а для этой-то вашей личной жизни у вас теперь и нет никаких правил, кроме тех, которые пишутся не уважаемыми вами людьми и приводятся в
исполнение полицейскими.
Огромная разница еще в том, что в то время как Руссо не остается в правде природной жизни и требует социального контракта, после которого создается очень деспотическое государство, отрицающее свободу совести, Толстой не хочет никакого социального контракта и хочет остаться в правде божественной природы, что и есть
исполнение закона Бога.
«Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь перед всемогущим строителем вселенной и перед собранными здесь членами сей достопочтенной ложи в том, что я с ненарушимою верностью буду употреблять все мои способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной, наблюдать за
исполнением законов, порядком и правильностью работ и согласием членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да поможет мне в сем господь бог и его милосердие. Аминь!»
Неточные совпадения
11.
Законы издавать добрые, человеческому естеству приличные; противоестественных же
законов, а тем паче невнятных и к
исполнению неудобных — не публиковать.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом
исполнении того
закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
Он свои художнические требования переносил в жизнь, мешая их с общечеловеческими, и писал последнюю с натуры, и тут же, невольно и бессознательно, приводил в
исполнение древнее мудрое правило, «познавал самого себя», с ужасом вглядывался и вслушивался в дикие порывы животной, слепой натуры, сам писал ей казнь и чертил новые
законы, разрушал в себе «ветхого человека» и создавал нового.
Он знал
законы и требовал
исполнения их.
Творчество национальных культур и типов жизни не терпит внешней, принудительной регламентации, оно не есть
исполнение навязанного
закона, оно свободно, в нем есть творческий произвол.