Неточные совпадения
Прежде я
говорил это себе, предполагая, что Христос этими словами восхваляет страдания и лишения и, восхваляя их,
говорит преувеличенно и потому неточно и неясно; но теперь, когда я понял слова о непротивлении злу, мне
ясно стало, что Христос ничего не преувеличивает и не требует никаких страданий для страданий, а только очень определенно и
ясно говорит то, что
говорит.
Можно утверждать, что всегдашнее исполнение этого правила очень трудно, можно не соглашаться с тем, что каждый человек будет блажен, исполняя это правило, можно сказать, что это глупо, как
говорят неверующие, что Христос был мечтатель, идеалист, который высказывал неисполнимые правила, которым и следовали по глупости его ученики, но никак нельзя не признавать, что Христос сказал очень
ясно и определенно то самое, что хотел сказать: именно, что человек, по его учению, должен не противиться злу и что потому тот, кто принял его учение, не может противиться злу.
Про заповедь бога, которую он дал нам для исполнения, про которую он сказал: кто исполнит и научит так, тот большим наречется и т. д., про которую он сказал, что только те, которые исполняют, те получают жизнь, заповедь, которую он сам исполнил и которую выразил так
ясно, просто, что в смысле ее не может быть сомнения, про эту-то заповедь я, никогда не попытавшись даже исполнить ее,
говорил: исполнение ее невозможно одними моими силами, а нужна сверхъестественная помощь.
Как же я
говорил, что правило жизни, выраженное им просто и
ясно для всех, так трудно исполнять, что даже невозможно без сверхъестественной помощи?
Но этого тоже нет, напротив,
ясно по связи речи, что,
говоря: не судите, Христос
говорит именно о судах, учреждениях: по Матфею и Луке, перед тем, чтобы сказать: не судите и не осуждайте, он
говорит: не противьтесь злому, терпите зло, делайте добро всем.
Он
говорит просто,
ясно: тот закон противления злу насилием, который вы положили в основу своей жизни, ложен и противоестественен; и дает другую основу — непротивления злу, которая, по его учению, одна может избавить человечество от зла. Он
говорит: вы думаете, что ваши законы насилия исправляют зло; они только увеличивают его. Вы тысячи лет пытались уничтожить зло злом и не уничтожили его, а увеличили его. Делайте то, что я
говорю и делаю, и узнаете, правда ли это.
Стало быть,
ясно, что здесь противополагается закон вечный закону писанному [Мало этого, как бы для того, чтобы уж не было никакого сомнения о том, про какой закон он
говорит, он тотчас же в связи с этим приводит пример, самый резкий пример отрицания закона Моисеева — законом вечным, тем, из которого не может выпасть ни одна черточка; он, приводя самое резкое противоречие закону Моисея, которое есть в Евангелии,
говорит (Лука XVI, 18): «всякий, кто отпускает жену и женится на другой, прелюбодействует», т. е. в писанном законе позволено разводиться, а по вечному — это грех.] и что точно то же противоположение делается и в контексте Матфея, где закон вечный определяется словами: закон или пророки.
Он сказал: Я
говорю: не клянись вовсе. Выражение это так же просто,
ясно и несомненно, как слова: не судите и не присуждайте, и так же мало подвержено перетолкованиям, тем более, что в конце прибавлено, что всё, что потребуется от тебя сверх ответа — да и нет, всё это — от начала зла.
Платов не совсем доволен был тем, что туляки так много времени требуют и притом не
говорят ясно: что такое именно они надеются устроить. Спрашивал он их так и иначе и на все манеры с ними хитро по-донски заговаривал; но туляки ему в хитрости нимало не уступили, потому что имели они сразу же такой замысел, по которому не надеялись даже, чтобы и Платов им поверил, а хотели прямо свое смелое воображение исполнить, да тогда и отдать.
Неточные совпадения
Он сказал это, но теперь, обдумывая, он видел
ясно, что лучше было бы обойтись без этого; и вместе с тем,
говоря это себе, боялся — не дурно ли это?
— Я очень занят был. Очень рад вас видеть, — сказал он тоном, который
ясно говорил, что он огорчен этим. — Как ваше здоровье?
— И мне то же
говорит муж, но я не верю, — сказала княгиня Мягкая. — Если бы мужья наши не
говорили, мы бы видели то, что есть, а Алексей Александрович, по моему, просто глуп. Я шопотом
говорю это… Не правда ли, как всё
ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я всё искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я сказала: он глуп, но шопотом, — всё так
ясно стало, не правда ли?
— Мне не нужно спрашивать, — сказал Сергеи Иванович, — мы видели и видим сотни и сотни людей, которые бросают всё, чтобы послужить правому делу, приходят со всех сторон России и прямо и
ясно выражают свою мысль и цель. Они приносят свои гроши или сами идут и прямо
говорят зачем. Что же это значит?
Она не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала о том, правда ли то, что Вронский не убился. О нем ли
говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он
говорил. Алексей Александрович начал
говорить смело, но, когда он
ясно понял то, о чем он
говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и странное заблуждение нашло на него.