Неточные совпадения
Замечательна история текста стихов 17 и 18 по
вариантам. В большинстве списков стоит только слово «закон» без прибавления «пророки». При таком чтении уже не может
быть перетолкования о том, что это значит закон писанный. В других же списках, в Тишендорфовском и в каноническом, стоит прибавка — «пророки», но не с союзом «и», а с союзом «или», закон или пророки, что точно так же исключает смысл вечного закона.
Но положим, что всё это — формальные доказательства, положим, что я старательно подобрал контексты,
варианты, старательно скрал всё то, что
было против моего толкования; положим, что толкования церкви очень ясны и убедительны и что Христос действительно не нарушал закон Моисея, а оставил его во всей силе.
Неточные совпадения
Другой
вариант утверждает, что Иванов совсем не умер, а
был уволен в отставку за то, что голова его вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности в их употреблении) перешла в зачаточное состояние.
— Чтобы вам
было проще со мной, я скажу о себе: подкидыш, воспитывалась в сиротском приюте, потом сдали в монастырскую школу, там выучилась золотошвейному делу, потом
была натурщицей, потом [В раннем
варианте чернового автографа после: потом — зачеркнуто: три года жила с одним живописцем, натурщицей
была, потом меня отбил у него один писатель, но я через год ушла от него, служила.] продавщицей в кондитерской, там познакомился со мной Иван.
Марья Ивановна, передавая все это мне в Москве, верила и тому и другому
варианту, то
есть всему вместе: она именно утверждала, что все это могло произойти совместно, что это вроде la haine dans l'amour, [Ненависти в любви (франц.).] оскорбленной любовной гордости с обеих сторон и т. д., и т. д., одним словом, что-то вроде какой-то тончайшей романической путаницы, недостойной всякого серьезного и здравомыслящего человека и, вдобавок, с подлостью.
По иным
вариантам, Катерина Николавна ужасно любила свою падчерицу и теперь, как оклеветанная перед нею,
была в отчаянии, не говоря уже об отношениях к больному мужу.
Эта история с Оксей сделалась злобой промыслового дня. Кто ее распустил — так и осталось неизвестным, но об Оксе говорили на все лады и на Миляевом мысу, и на других разведках. Отчаянные промысловые рабочие рады
были случаю и складывали самые невозможные
варианты.