Неточные совпадения
Но я чувствовал, что я мало верю и потому не могу молиться. Мне
говорили, что надо молиться, чтобы
бог дал веру, ту веру, которая дает ту молитву, которая дает ту веру, которая дает ту молитву и т. д., до бесконечности.
Как же я, веруя или стараясь верить, что тот, кто сказал это —
бог,
говорил, что исполнить это своими силами невозможно.
Про заповедь
бога, которую он дал нам для исполнения, про которую он сказал: кто исполнит и научит так, тот большим наречется и т. д., про которую он сказал, что только те, которые исполняют, те получают жизнь, заповедь, которую он сам исполнил и которую выразил так ясно, просто, что в смысле ее не может быть сомнения, про эту-то заповедь я, никогда не попытавшись даже исполнить ее,
говорил: исполнение ее невозможно одними моими силами, а нужна сверхъестественная помощь.
Как же это я
говорил, что то, что
бог велел исполнять, то, исполнение чего он так точно определил, и сказал, что исполнять это легко, то, что он сам исполнил как человек и что исполняли первые последователи его; как же это я
говорил, что исполнять это так трудно, что даже невозможно без сверхъестественной помощи?
Весь Ветхий Завет
говорит, что несчастия народа иудейского происходили оттого, что он верил в ложных
богов, но не в истинного
бога.
Я не
говорю уже о нашем сословии, деятельность которого почти вся состоит в противлении злым: военные, судейские, администраторы, но нет того частного, самого скромного человека, которому бы не предстояло это решение между служением
богу, исполнением его заповедей, или служением «тогу», государственным учреждениям.
Апостол Павел
говорит: они, зная справедливый суд
бога, сами делают несправедливо и научают так делать других, и потому нельзя оправдать человека, который судит.
Слово
бога, в которое я верю,
говорит то же.
И я читаю всё учение, читаю эти слова: не судите, и не будете судимы, не осуждайте, и не будете осуждены, прощайте, и будете прощены, признаю, что это слово
бога, и
говорю, что это значит то, что не надо заниматься сплетнями и злословием, и продолжаю считать суды христианским учреждением и себя судьей и христианином.
Верующие всё это слушают, читают это в церквах, называя это божественными словами, его называют
богом, но
говорят: всё это очень хорошо, но это невозможно при нашем устройстве жизни, — это расстроит всю нашу жизнь, а мы к ней привыкли и любим ее.
В Евангелиях я встретил слова: «Вам сказано: око за око и зуб за зуб; а я
говорю вам: не противьтесь злу». Слова: «око за око и зуб за зуб» — была заповедь, данная
богом Моисею. Слова: «я
говорю: не противься злу или злому», была новая заповедь, которая отрицала первую.
Христос
говорит: я не пришел нарушить вечный закон, для исполнения которого написаны ваши книги и пророчества, но пришел научить исполнять вечный закон; но я
говорю не про ваш тот закон, который называют законом
бога ваши учители-фарисеи, а про тот закон вечный, который менее, чем небо и земля, подлежит изменению.
Он
говорит: «Вы оправдываете сами себя перед людьми, но
бог знает ваши сердца; что у людей высоко, то мерзость перед
богом».
Ты
говоришь, что
бог жесток потому, что повелел исторгать око за око; а я скажу, что когда бы он не дал такого повеления, тогда бы справедливее многие могли бы почесть его таким, каким ты его называешь».
Что же может сделать, не
говорю Христос-бог, но пророк, но самый обыкновенный учитель, уча такой народ, не нарушая тот закон, который уже определил всё до малейших подробностей?
Ведь если учение Христа в том, чтобы исполнять всегда волю
бога, то как же может человек клясться, что он будет исполнять волю человека? Воля
бога может не совпасть с волею человека. И даже в этом самом месте Христос это самое и
говорит. Он
говорит (ст. 36): не клянись головою, потому что не только голова твоя, но и каждый волос на ней во власти
бога. То же говорится и в послании Иакова.
Приходит Христос, которого мы считаем
богом, и
говорит, что эти-то наши порядки нехороши.
И точно, и по Матфею и по Луке вслед за этим правилом он
говорит, что для
бога все равны, на всех светит одно солнце, на всех падает дождь;
бог не делает различия между народами и всем делает равное добро; то же должны делать и люди для всех людей без различия их народностей, а не так, как язычники, разделяющие себя на разные народы.
Всё учение Христа состоит в том, чтобы дать царство
бога — мир людям. В нагорной проповеди, в беседе с Никодимом, в послании учеников, во всех поучениях своих он
говорит только о том, что разделяет людей и мешает им быть в мире и войти в царство
бога. Все притчи суть только описание того, что есть царство
бога и что, только любя братьев и будучи в мире с ними, можно войти в него. Иоанн Креститель, предшественник Христа,
говорит, что приблизилось царство
бога и что Иисус Христос дает его миру.
Будет то царство
бога, царство мира, которое обещали все пророки и которое близилось при Иоанне Крестителе, и которое возвещал и возвестил Христос,
говоря словами Исаии: «Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето господне благоприятное» (Лук. IV, 18—19; Исаии LXI, 1—2).
Эпиктет
говорит: «
Бог посеял семя свое не только в моего отца и деда, но и во все существа, живущие на земле, в особенности в разумные, потому что они одни входят в сношения с
богом через разум, которым они соединены с ним».
Ведь скотина — и та сладится, как ей так корм есть, чтобы не сбивать его дуром, а люди узнали, как надо лучше жить, поверили, что сам
бог им велел так жить, и живут еще хуже, потому что,
говорят, нельзя жить иначе.
Люди всё слышали, всё поняли, но только пропустили мимо ушей то, что учитель
говорил только о том, что людям надо делать свое счастье самим здесь, на том дворе, на котором они сошлись, а вообразили себе, что это двор постоялый, а там где-то будет настоящий. И вот от этого вышло то удивительное рассуждение, что слова учителя очень прекрасны и даже слова
бога, но исполнять их теперь трудно.
«Что же касается того, что есть восстановление мертвых»,
говорит он, возражая саддукеям, признающим одну земную жизнь и ничего, кроме плотской земной жизни, «то разве вы не читали того, что сказано вам
богом?
Против фарисеев Христос
говорит, что восстановление жизни не может быть плотское и личное. Против саддукеев он
говорит, что, кроме личной и временной жизни, есть еще жизнь в общении с
богом.
Связывая это свое учение с учением евреев о пришествии мессии, он
говорит евреям о восстановлении сына человеческого из мертвых, разумея под этим не плотское и личное восстановление мертвых, а пробуждение жизни в
боге.
И Христос
говорит: не плоть и кровь открыли тебе это, а отец наш небесный, т. е. ты понял это не потому, что ты поверил человеческим толкованиям, а потому, что ты, сознав себя сыном
бога, понял меня.
И, объяснив Петру, что на этой сыновности
богу зиждется истинная вера, Христос
говорит другим ученикам, чтобы они и не
говорили вперед, что именно он, Иисус — мессия.
И после этого Христос
говорит: что, несмотря на то, что его будут мучить и убьют, сын человеческий, сознавший себя сыном
бога, все-таки будет восстановлен и восторжествует над всем.
Что нет
бога, кроме меня; я живлю, я умерщвляю, я бью, я исцеляю, и от меня никто не освобождается; я поднимаю руку до неба и
говорю: я живу вечно.
Изложив все законы и сказав, что законы эти не на небе, а в сердцах их, Моисей
говорит во Второзаконии XXX, 15: «Вот ныне я кладу перед вами благо и жизнь, смерть и зло, увещевая вас любить
бога и идти по его путям, исполняя его закон с тем, чтобы вы удержали жизнь».
Христос в обоих случаях определяет, что̀ должно разуметь под словами: жизнь вечная; когда он употребляет их, то
говорит евреям то же самое, что сказано много раз в законе их, а именно: исполнение воли
бога есть жизнь вечная.
Христос не
говорит про эту нашу мнимую жизнь, которую
бог должен был дать, но не дал почему-то людям. Теория грехопадения Адама и вечной жизни в раю и бессмертной души, вдунутой
богом в Адама, была неизвестна Христу, и он не упоминал про нее и ни одним словом не намекнул на существование ее.
Как может христианин, исповедующий божественность Христа и его учения, как бы он ни понимал его,
говорить, что он хочет верить и не может? Сам
бог, придя на землю, сказал: вам предстоят вечные мучения, огонь, вечная тьма кромешная, и вот спасенье вам — в моем учении и исполнении его. Не может такой христианин не верить в предлагаемое спасенье, не исполнять его и
говорить: «помоги моему неверию».
Ученики
говорят так, как мы
говорим: хорошо бы было сделать так, чтобы нам, живя той жизнью одинокой, своевольной, которой мы живем, верить еще, что, если мы будем исполнять учение
бога, нам будет еще лучше.
Иоан. VIII, 40. Он
говорит иудеям: Вы ищете убить меня, человека, сказавшего вам истину, которую слышал от
бога.
Обман
говорит Христу, что он не сын
бога, если не может из камней сделать хлебы.
Тогда обман
говорит: если ты жив тем, что вдунуто в тебя
богом, то бросься с высоты, ты убьешь плоть, но дух, вдунутый в тебя
богом, не погибнет.
Христос
говорит: кто хочет следовать мне, тот оставь дом, поля, братьев и иди за мной —
богом, и тот получит в мире этом во сто раз больше домов, полей, братьев и, сверх того, жизнь вечную.
По случаю первой заповеди, повелевающей почитать одного
бога, катехизис научает почитать ангелов и святых, не
говоря уже о матери
бога и трех лицах
бога («Прост. катех.», стр. 107—108).
И этих-то детей насильно учат этому,
говоря им, что это единственный священный закон
бога.
И пусть не
говорят, что это — так в гнилой Западной Европе; наша Россия своими миллионами рационалистов-христиан, образованных и необразованных, отбросивших церковное учение, бесспорно доказывает, что она, в смысле отпадения от церкви, слава
богу, гораздо гнилее Европы.
Верующий католик, протестант, православный на вопрос: зачем он живет так, как он живет, т. е. противно тому учению Христа
бога, которое он исповедует? всегда вместо прямого ответа начинает
говорить о плачевном состоянии безверия нынешнего поколения, о злых людях, производящих безверие, и о значении и будущности истинной церкви.