Неточные совпадения
Княжне Кити Щербацкой было восьмнадцать лет. Она выезжала первую зиму. Успехи ее в свете были больше, чем обеих ее старших сестер, и больше, чем даже ожидала княгиня. Мало
того, что юноши, танцующие на московских балах, почти все были влюблены в Кити, уже в первую зиму представились две серьезные партии: Левин и, тотчас же после его
отъезда, граф Вронский.
Сверх
того,
отъезд был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе в деревню сестру Кити, которая должна была возвратиться из-за границы в середине лета, и ей предписано было купанье.
Как бы
то ни было, когда он простился с ним на седьмой день, пред
отъездом его в Москву, и получил благодарность, он был счастлив, что избавился от этого неловкого положения и неприятного зеркала. Он простился с ним на станции, возвращаясь с медвежьей охоты, где всю ночь у них было представление русского молодечества.
Отъезд Алексея Александровича наделал много шума,
тем более что он при самом
отъезде официально возвратил при бумаге прогонные деньги, выданные ему на двенадцать лошадей для проезда до места назначения.
Серпуховской придумал ему назначение в Ташкент, и Вронский без малейшего колебания согласился на это предложение. Но чем ближе подходило время
отъезда,
тем тяжелее становилась ему
та жертва, которую он приносил
тому, что он считал должным.
Между
тем как он писал свое, она думала о
том, как ненатурально внимателен был ее муж с молодым князем Чарским, который очень бестактно любезничал с нею накануне
отъезда.
И действительно, она в
тот же день приехала к Анне; но тон ее был уже совсем не
тот, как прежде. Она, очевидно, гордилась своею смелостью и желала, чтоб Анна оценила верность ее дружбы. Она пробыла не более десяти минут, разговаривая о светских новостях, и при
отъезде сказала...
Она знала, что теперь, с
отъездом Долли, никто уже не растревожит в ее душе
те чувства, которые поднялись в ней при этом свидании.
Перед
отъездом Вронского на выборы, обдумав
то, что
те сцены, которые повторялись между ними при каждом его
отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но
тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел объявить о своем
отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как спокойствие ее уже было разрушено.
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к
отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к
отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к
тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Неточные совпадения
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел в комнату в
то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к
отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.
Старушка вскоре после
отъезда нашего героя в такое пришла беспокойство насчет могущего произойти со стороны его обмана, что, не поспавши три ночи сряду, решилась ехать в город, несмотря на
то что лошади не были подкованы, и там узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, боже сохрани, продав их, может быть, втридешева.
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего
отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге, на рассвете, на станции Малой Вишере; а в третий раз, два часа
тому назад, на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
Особенно логической связи подарка с немедленным
отъездом и непременною необходимостью прийти для
того в дождь и в полночь, конечно, этими объяснениями ничуть не выказывалось, но дело, однако же, обошлось весьма складно.
— Помилуйте, батюшка, как можно! — залепетал Тимофеич (он вспомнил строгий наказ, полученный от барина при
отъезде). — В город по господским делам ехали да про вашу милость услыхали, так вот и завернули по пути,
то есть — посмотреть на вашу милость… а
то как же можно беспокоить!