Неточные совпадения
И при этом
воспоминании, как это часто бывает, мучало Степана Аркадьича не столько самое событие, сколько
то, как он ответил на эти слова жены.
Но сегодня удовольствие это отравлялось
воспоминанием о советах Матрены Филимоновны и о
том, что в доме так неблагополучно.
— Ах, оставьте, оставьте меня! — сказала она и, вернувшись в спальню, села опять на
то же место, где она говорила с мужем, сжав исхудавшие руки с кольцами, спускавшимися с костлявых пальцев, и принялась перебирать в
воспоминании весь бывший разговор.
Левин едва помнил свою мать. Понятие о ней было для него священным
воспоминанием; и будущая жена его должна была быть в его воображении повторением
того прелестного, святого идеала женщины, каким была для него мать.
А вместе с
тем на этом самом месте
воспоминаний чувство стыда усиливалось, как будто какой-то внутренний голос именно тут, когда она вспомнила о Вронском, говорил ей: «тепло, очень тепло, горячо».
Было что-то ужасное и отвратительное в
воспоминаниях о
том, за что было заплачено этою страшною ценой стыда.
Кроме
того,
воспоминание об отказе и о роли, которую он играл при этом, мучало его стыдом.
И наравне с этими
воспоминаниями стояли теперь отказ и
то жалкое положение, в котором он должен был представляться другим в этот вечер.
Он чувствовал, что любовь, связывавшая его с Анной, не была минутное увлечение, которое пройдет, как проходят светские связи не оставив других следов в жизни
того и другого, кроме приятных или неприятных
воспоминаний.
Мадам Шталь говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на
воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о
том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
Некоторые из
тех самых мужиков, которые больше всех с ним спорили за сено,
те, которых он обидел, или
те, которые хотели обмануть его, эти самые мужики весело кланялись ему и, очевидно, не имели и не могли иметь к нему никакого зла или никакого не только раскаяния, но и
воспоминания о
том, что они хотели обмануть его.
Перебирая в
воспоминании все известные случаи разводов (их было очень много в самом высшем, ему хорошо известном обществе), Алексей Александрович не нашел ни одного, где бы цель развода была
та, которую он имел в виду.
Смутное сознание
той ясности, в которую были приведены его дела, смутное
воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну на колено другой и, взяв ее в руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Он смотрел
то на крест,
то на звезду, вдыхал в себя свежий морозный воздух, равномерно вбегающий в комнату, и, как во сне, следил зa возникающими в воображении образами
воспоминаниями.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления,
воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою:
то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку,
то белые руки акушерки,
то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
Те же были
воспоминания счастья, навсегда потерянного,
то же представление бессмысленности всего предстоящего в жизни,
то же сознание своего унижения.
«Разумеется», повторил он, когда в третий раз мысль его направилась опять по
тому же самому заколдованному кругу
воспоминаний и мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей рукой, как бы вдруг сжимая ее в кулак, он потянул за гашетку.
То, что он теперь, искупив пред мужем свою вину, должен был отказаться от нее и никогда не становиться впредь между ею с ее раскаянием и ее мужем, было твердо решено в его сердце; но он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть в
воспоминании те минуты счастия, которые он знал с ней, которые так мало ценимы им были тогда и которые во всей своей прелести преследовали его теперь.
Стоя у первой обедни, Левин попытался освежить в себе юношеские
воспоминания того сильного религиозного чувства, которое он пережил от шестнадцати до семнадцати лет.
Во время службы он
то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами,
то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался своими мыслями, наблюдениями и
воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во время этого праздного стояния в церкви бродили в его голове.
Вернувшись в этот день домой, Левин испытывал радостное чувство
того, что неловкое положение кончилось и кончилось так, что ему не пришлось лгать. Кроме
того, у него осталось неясное
воспоминание о
том, что
то, что говорил этот добрый и милый старичок, было совсем не так глупо, как ему показалось сначала, и что тут что-то есть такое, что нужно уяснить.
Воспоминание о зле, причиненном мужу, возбуждало в ней чувство, похожее на отвращение и подобное
тому, какое испытывал бы тонувший человек, оторвавший от себя вцепившегося в него человека.
Вообще
тот медовый месяц,
то есть месяц после свадьбы, от которого, по преданию, ждал Левин столь многого, был не только не медовым, но остался в
воспоминании их обоих самым тяжелым и унизительным временем их жизни.
Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка духа осуждения к
тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего мужа в духе христианской любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.
Воспоминание о жене, которая так много была виновата пред ним и пред которою он был так свят, как справедливо говорила ему графиня Лидия Ивановна, не должно было бы смущать его; но он не был спокоен: он не мог понимать книги, которую он читал, не мог отогнать мучительных
воспоминаний о своих отношениях к ней, о
тех ошибках, которые он, как ему теперь казалось, сделал относительно ее.
Воспоминание о
том, как он принял, возвращаясь со скачек, ее признание в неверности (
то в особенности, что он требовал от нее только внешнего приличия, а не вызвал на дуэль), как раскаяние, мучало его.
Анна никак не ожидала, чтобы
та, совершенно не изменившаяся, обстановка передней
того дома, где она жила девять лет, так сильно подействовала на нее. Одно за другим,
воспоминания, радостные и мучительные, поднялись в ее душе, и она на мгновенье забыла, зачем она здесь.
То, что она уехала, не сказав куда,
то, что ее до сих пор не было,
то, что она утром еще ездила куда-то, ничего не сказав ему, — всё это, вместе со странно возбужденным выражением ее лица нынче утром и с
воспоминанием того враждебного тона, с которым она при Яшвине почти вырвала из его рук карточки сына, заставило его задуматься.
Поколебавшись между
воспоминаниями и рассказами о стрельбе, о собаках, о прежних охотах, разговор напал на заинтересовавшую всех
тему.
И опять в воображении ее возникло вечно гнетущее ее материнское сердце жестокое
воспоминание смерти последнего, грудного мальчика, умершего крупом, его похороны, всеобщее равнодушие пред этим маленьким розовым гробиком и своя разрывающая сердце одинокая боль пред бледным лобиком с вьющимися височками, пред раскрытым и удивленным ротиком, видневшимся из гроба в
ту минуту, как его закрывали розовою крышечкой с галунным крестом.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в
то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней.
Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
Она благодарна была отцу за
то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все
воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Но следующая, размененная на покупку провизии к обеду для родных, стоившей двадцать восемь рублей, хотя и вызвала в Левине
воспоминание о
том, что двадцать восемь рублей — это девять четвертей овса, который, потея и кряхтя, косили, вязали, молотили, веяли, подсевали и насыпали, — эта следующая пошла всё-таки легче.
Те мечты и
воспоминания о матери, которые после свидания с нею сделали его больным, теперь уже не занимали его.
Увидать дядю, похожего на мать, ему было неприятно, потому что это вызвало в нем
те самые
воспоминания, которые он считал стыдными.
Одно, что он нашел с
тех пор, как вопросы эти стали занимать его, было
то, что он ошибался, предполагая по
воспоминаниям своего юношеского, университетского круга, что религия уж отжила свое время и что ее более не существует.