Неточные совпадения
Степан Аркадьич был на «ты» почти со всеми своими знакомыми: со
стариками шестидесяти
лет, с мальчиками двадцати
лет, с актерами, с министрами, с купцами и с генерал-адъютантами, так что очень многие из бывших с ним на «ты» находились на двух крайних пунктах общественной лестницы и очень бы удивились, узнав, что имеют через Облонского что-нибудь общее.
После завтрака Левин попал в ряд уже не на прежнее место, а между шутником-стариком, который пригласил его в соседи, и молодым мужиком, с осени только женатым и пошедшим косить первое
лето.
— Какие дети!
Год целый не понимал ничего, да и стыдился, — отвечал
старик. — Ну, сено! Чай настоящий! — повторил он, желая переменить разговор.
Старик снял десять
лет тому назад у помещицы сто двадцать десятин, а в прошлом
году купил их и снимал еще триста у соседнего помещика.
Но его порода долговечна, у него не было ни одного седого волоса, ему никто не давал сорока
лет, и он помнил, что Варенька говорила, что только в России люди в пятьдесят
лет считают себя
стариками, а что во Франции пятидесятилетний человек считает себя dans la force de l’âge, [в расцвете
лет,] a сорокалетний — un jeune homme. [молодым человеком.]
— Отжившее-то отжившее, а всё бы с ним надо обращаться поуважительнее. Хоть бы Снетков… Хороши мы, нет ли, мы тысячу
лет росли. Знаете, придется если вам пред домом разводить садик, планировать, и растет у вас на этом месте столетнее дерево… Оно, хотя и корявое и старое, а всё вы для клумбочек цветочных не срубите
старика, а так клумбочки распланируете, чтобы воспользоваться деревом. Его в
год не вырастишь, — сказал он осторожно и тотчас же переменил разговор. — Ну, а ваше хозяйство как?
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел
лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал
старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
Его вели под руки сын Григорий, неуклюжий, как ломовой извозчик,
старик лет шестидесяти, первый скандалист города, а под другую руку поддерживал зять Неелов, хозяин кирпичного завода, похожий на уродливую тыкву, тоже старик, с веселым лицом, носатый, кудрявый.
У юрты встретил меня
старик лет шестидесяти пяти в мундире станционного смотрителя со шпагой. Я думал, что он тут живет, но не понимал, отчего он встречает меня так торжественно, в шпаге, руку под козырек, и глаз с меня не сводит. «Вы смотритель?» — кланяясь, спросил я его. «Точно так, из дворян», — отвечал он. Я еще поклонился. Так вот отчего он при шпаге! Оставалось узнать, зачем он встречает меня с таким почетом: не принимает ли за кого-нибудь из своих начальников?
В это время дверь в кабинет осторожно отворилась, и на пороге показался высокий худой
старик лет под пятьдесят; заметив Привалова, старик хотел скрыться, но его остановил голос Веревкина:
Юшка, высокий и худощавый
старик лет восьмидесяти, вошел с рюмкой водки на темном крашеном подносе, испещренном пятнами телесного цвета.
Помню я еще, как какому-то старосте за то, что он истратил собранный оброк, отец мой велел обрить бороду. Я ничего не понимал в этом наказании, но меня поразил вид
старика лет шестидесяти: он плакал навзрыд, кланялся в землю и просил положить на него, сверх оброка, сто целковых штрафу, но помиловать от бесчестья.
Неточные совпадения
Добчинский. Молодой, молодой человек;
лет двадцати трех; а говорит совсем так, как
старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким,
старик убогонький, // Живал когда-то в Питере, // Да угодил в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор
лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…
А жизнь была нелегкая. //
Лет двадцать строгой каторги, //
Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому // Попал опять на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со
стариками, с бабами // Вам только воевать…
Жена я мужу честная, // А
старику Савелию // Сто
лет…
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных
лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на том, чтобы
стариков и старух продать в рабство.