Неточные совпадения
Правдин был известный панславист
за границей, и графиня Лидия Ивановна рассказала содержание его письма.
Домашний доктор давал ей рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, ни третье не помогало и так как он советовал от весны уехать
за границу, то приглашен был знаменитый доктор.
— Но поездка
за границу? — спросил домашний доктор.
— Я враг поездок
за границу. И изволите видеть: если есть начало туберкулезного процесса, чего мы знать не можем, то поездка
за границу не поможет. Необходимо такое средство, которое бы поддерживало питание и не вредило.
— Но в пользу поездки
за границу я бы выставил перемену привычек, удаление от условий, вызывающих воспоминания. И потом матери хочется, — сказал он.
И доктор пред княгиней, как пред исключительно умною женщиной, научно определил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить те воды, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли
за границу, доктор углубился в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение наконец было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всем обращаться к нему.
Ей попробовали рассказывать, что говорил доктор, но оказалось, что, хотя доктор и говорил очень складно и долго, никак нельзя было передать того, что он сказал. Интересно было только то, что решено ехать
за границу.
Кити настояла на своем и переехала к сестре и всю скарлатину, которая действительно пришла, ухаживала
за детьми. Обе сестры благополучно выходили всех шестерых детей, но здоровье Кити не поправилось, и великим постом Щербацкие уехали
за границу.
Еще в феврале он получил письмо от Марьи Николаевны о том, что здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет лечиться, и вследствие этого письма Левин ездил в Москву к брату и успел уговорить его посоветоваться с доктором и ехать на воды
за границу.
— И не думала и не думает выходить замуж, а она очень больна, и доктора послали ее
за границу. Даже боятся
за ее жизнь.
Он думал о том, что Анна обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он не видал ее три дня и, вследствие возвращения мужа из-за
границы, не знал, возможно ли это нынче или нет, и не знал, как узнать это. Он виделся с ней в последний раз на даче у кузины Бетси. На дачу же Карениных он ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это сделать.
Внешние отношения Алексея Александровича с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он с открытием весны поехал на воды
за границу поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом здоровье и, как обыкновенно, вернулся в июле и тотчас же с увеличенною энергией взялся
за свою обычную работу. Как и обыкновенно, жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
Со времени своего возвращения из-за
границы Алексей Александрович два раза был на даче. Один раз обедал, другой раз провел вечер с гостями, но ни разу не ночевал, как он имел обыкновение делать это в прежние годы.
— Позор и срам! — отвечал полковник. — Одного боишься, — это встречаться с Русскими
за границей. Этот высокий господин побранился с доктором, наговорил ему дерзости
за то, что тот его не так лечит, и замахнулся палкой. Срам просто!
Мадам Шталь уже более десяти лет безвыездно жила
за границей на юге, никогда не вставая с постели.
Варенька жила с нею постоянно
за границей, и все, кто знал мадам Шталь, знали и любили М-llе Вареньку, как все её звали.
Князь же, напротив, находил
за границей всё скверным, тяготился европейской жизнью, держался своих русских привычек и нарочно старался выказывать себя
за границей менее Европейцем, чем он был в действительности.
Сергей Иванович Кознышев хотел отдохнуть от умственной работы и, вместо того чтоб отправиться по обыкновению
за границу, приехал в конце мая в деревню к брату.
Сверх того, отъезд был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе в деревню сестру Кити, которая должна была возвратиться из-за
границы в середине лета, и ей предписано было купанье.
Он полагал, что жизнь человеческая возможна только
за границей, куда он и уезжал жить при первой возможности, а вместе с тем вел в России очень сложное и усовершенствованное хозяйство и с чрезвычайным интересом следил
за всем и знал всё, что делалось в России.
— Вы говорите, — продолжала хозяйка начатый разговор, — что мужа не может интересовать всё русское. Напротив, он весел бывает
за границей, но никогда так, как здесь. Здесь он чувствует себя в своей сфере. Ему столько дела, и он имеет дар всем интересоваться. Ах, вы не были в нашей школе?
Уже раз взявшись
за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa
границу, чтоб изучить еще это дело на месте, с тем чтобы с ним уже не случалось более по этому вопросу того, что так часто случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить
за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Левин ждал только поставки пшеницы, чтобы получить деньги и ехать
за границу.
На третий день после отъезда брата и Левин уехал
за границу. Встретившись на железной дороге с Щербацким, двоюродным братом Кити, Левин очень удивил его своею мрачностью.
Из театра Степан Аркадьич заехал в Охотный ряд, сам выбрал рыбу и спаржу к обеду и в 12 часов был уже у Дюссо, где ему нужно было быть у троих, как на его счастье, стоявших в одной гостинице: у Левина, остановившегося тут и недавно приехавшего из-за
границы, у нового своего начальника, только что поступившего на это высшее место и ревизовавшего Москву, и у зятя Каренина, чтобы его непременно привезти обедать.
— Ну, скажи же, пожалуйста, что ты делал
за границей? где был? — сказал Степан Аркадьич, когда мужик вышел.
Чрез месяц Алексей Александрович остался один с сыном на своей квартире, а Анна с Вронским уехала
за границу, не получив развода и решительно отказавшись от него.
Степан Аркадьич посоветовал ехать
за границу.
Когда он передал Кити совет Степана Аркадьича ехать
за границу, он очень удивился, что она не соглашалась на это, а имела насчет их будущей жизни какие-то свои определенные требования.
И потому она знала, что их дом будет в деревне, и желала ехать не
за границу, где она не будет жить, а туда, где будет их дом.
В кружке самом близком к невесте были ее две сестры: Долли и старшая, спокойная красавица Львова, приехавшая из-за
границы.
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной
за границей, сходясь с новыми людьми, всегда задавал себе вопрос о том, как это новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они были бы в большом затруднении.
Воспоминание обо всем, что случилось с нею после болезни: примирение с мужем, разрыв, известие о ране Вронского, его появление, приготовление к разводу, отъезд из дома мужа, прощанье с сыном — всё это казалось ей горячечным сном, от которого она проснулась одна с Вронским
за границей.
С тем тактом, которого так много было у обоих, они
за границей, избегая русских дам, никогда не ставили себя в фальшивое положение и везде встречали людей, которые притворялись, что вполне понимали их взаимное положение гораздо лучше, чем они сами понимали его.
Шестнадцать часов дня надо было занять чем-нибудь, так как они жили
за границей на совершенной свободе, вне того круга условий общественной жизни, который занимал время в Петербурге.
Об удовольствиях холостой жизни, которые в прежние поездки
за границу занимали Вронского, нельзя было и думать, так как одна попытка такого рода произвела неожиданное и несоответствующее позднему ужину с знакомыми уныние в Анне.
Еще бывши женихом, он был поражен тою определенностью, с которою она отказалась от поездки
за границу и решила ехать в деревню, как будто она знала что-то такое, что нужно, и кроме своей любви могла еще думать о постороннем.
— Я уйду, я на кухню пойду, — выговорила она. — Они рады будут. Они слышали, и их знают и помнят
за границей.
Окончив курсы в гимназии и университете с медалями, Алексей Александрович с помощью дяди тотчас стал на видную служебную дорогу и с той поры исключительно отдался служебному честолюбию. Ни в гимназии, ни в университете, ни после на службе Алексей Александрович не завязал ни с кем дружеских отношений. Брат был самый близкий ему по душе человек, но он служил по министерству иностранных дел, жил всегда
за границей, где он и умер скоро после женитьбы Алексея Александровича.
Мать и невестка встретили его как обыкновенно; они расспрашивали его о поездке
за границу, говорили об общих знакомых, но ни словом не упомянули о его связи с Анной.
Девушка-Француженка, привезенная из-за
границы, вошла предложить ей одеваться. Она с удивлением посмотрела на нее и сказала...
— Вот в этом я, признаюсь, тебе завидую. Я когда возвращаюсь из-за
границы и надеваю это, — он тронул эксельбанты, — мне жалко свободы.
Комната эта была не та парадная, которую предлагал Вронский, а такая,
за которую Анна сказала, что Долли извинит ее. И эта комната,
за которую надо было извиняться, была преисполнена роскоши, в какой никогда не жила Долли и которая напомнила ей лучшие гостиницы
за границей.
В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье в Кашинской губернии и принимавший большое участие в вопросе предстоящих выборов, собрался ехать на выборы. Он звал с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей
за границей, дело по опеке и по получению денег выкупа.
На шестой день были назначены губернские выборы. Залы большие и малые были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за
границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.
Львов, женатый на Натали, сестре Кити, всю свою жизнь провел в столицах и
за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
― Только бы были лучше меня. Вот всё, чего я желаю. Вы не знаете еще всего труда, ― начал он, ― с мальчиками, которые, как мои, были запущены этою жизнью
за границей.
Говоря о предстоящем наказании иностранцу, судившемуся в России, и о том, как было бы неправильно наказать его высылкой
за границу, Левин повторил то, что он слышал вчера в разговоре от одного знакомого.
― Я думаю, что выслать его
за границу всё равно, что наказать щуку, пустив ее в воду, ― сказал Левин. Уже потом он вспомнил, что эта, как будто выдаваемая им
за свою, мысль, услышанная им от знакомого, была из басни Крылова и что знакомый повторил эту мысль из фельетона газеты.