Неточные совпадения
Левин часто замечал при
спорах между самыми умными
людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно,
с начала
спора, было известно им, но что они любят разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
Теперь, присутствуя на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не
спорить, а сколько возможно понять то дело, которым
с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие
люди.
С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле выборов он предполагал и искал серьезного значения.
«
С братом теперь не будет той отчужденности, которая всегда была между нами, —
споров не будет;
с Кити никогда не будет ссор,
с гостем, кто бы он ни был, буду ласков и добр,
с людьми,
с Иваном — всё будет другое».
— Ну-с, ну-с, какая ваша теория? — сказал
с улыбкой Катавасов Левину, очевидно вызывая его на
спор. — Почему частные
люди не имеют права?
А вот с Макаровым, который, по мнению Клима, держался с нею нагло, она спорит с раздражением, близким ярости, как
спорят с человеком, которого необходимо одолеть и унизить.
— Ничего я тебе не скажу! — заговорил хохол, тепло лаская враждебный взгляд Весовщикова грустной улыбкой голубых глаз. — Я знаю —
спорить с человеком в такой час, когда у него в сердце все царапины кровью сочатся, — это только обижать его; я знаю, брат!
Извольте-ка
поспорить с человеком, который глубоко убежден, что самая лучшая наука — медицина, самые лучшие люди — врачи, самые лучшие традиции — медицинские.
Неточные совпадения
Кто жил и мыслил, тот не может // В душе не презирать
людей; // Кто чувствовал, того тревожит // Призрак невозвратимых дней: // Тому уж нет очарований, // Того змия воспоминаний, // Того раскаянье грызет. // Всё это часто придает // Большую прелесть разговору. // Сперва Онегина язык // Меня смущал; но я привык // К его язвительному
спору, // И к шутке,
с желчью пополам, // И злости мрачных эпиграмм.
Быть можно дельным
человеком // И думать о красе ногтей: // К чему бесплодно
спорить с веком? // Обычай деспот меж
людей. // Второй Чадаев, мой Евгений, // Боясь ревнивых осуждений, // В своей одежде был педант // И то, что мы назвали франт. // Он три часа по крайней мере // Пред зеркалами проводил // И из уборной выходил // Подобный ветреной Венере, // Когда, надев мужской наряд, // Богиня едет в маскарад.
«Кутузов», — узнал Клим, тотчас вспомнил Петербург, пасхальную ночь, свою пьяную выходку и решил, что ему не следует встречаться
с этим
человеком. Но что-то более острое, чем любопытство, и даже несколько задорное будило в нем желание посмотреть на Кутузова, послушать его, может быть,
поспорить с ним.
— Ой, Надсон! — пренебрежительно,
с гримасой, воскликнула Алина. — Мне кажется, что
спорить любят только
люди неудачные, несчастливые. Счастливые — живут молча.
Самгин отказался пробовать коня, и Лютов ушел, не простясь. Стоя у окна, Клим подумал, что все эти снежные и пыльные вихри слов имеют одну цель — прикрыть разлад, засыпать разрыв
человека с действительностью. Он вспомнил
спор Властова
с Кумовым.