Неточные совпадения
Урок
состоял в выучиваньи наизусть нескольких стихов
из Евангелия и повторении начала Ветхого Завета. Стихи
из Евангелия Сережа знал порядочно, но в ту минуту как он говорил их, он загляделся на кость лба отца, которая загибалась так круто у виска, что он запутался и конец одного стиха на одинаковом слове переставил к началу
другого. Для Алексея Александровича было очевидно, что он не понимал того, что говорил, и это раздражило его.
Другая неприятность, расстроившая в первую минуту его хорошее расположение духа, но над которою он после много смеялся,
состояла в том, что
из всей провизии, отпущенной Кити в таком изобилии, что, казалось, нельзя было ее доесть в неделю, ничего не осталось.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем
другим считать, как одним
из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем
состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
Неточные совпадения
Дело требовало большой внимательности: оно
состояло в подбирании
из нескольких десятков дюжин карт одной талии, но самой меткой, на которую можно было бы понадеяться, как на вернейшего
друга.
Жизнь в его глазах разделялась на две половины: одна
состояла из труда и скуки — это у него были синонимы;
другая —
из покоя и мирного веселья. От этого главное поприще — служба на первых порах озадачила его самым неприятным образом.
Оно все
состояло из небольшой земли, лежащей вплоть у города, от которого отделялось полем и слободой близ Волги,
из пятидесяти душ крестьян, да
из двух домов — одного каменного, оставленного и запущенного, и
другого деревянного домика, выстроенного его отцом, и в этом-то домике и жила Татьяна Марковна с двумя, тоже двоюродными, внучками-сиротами, девочками по седьмому и шестому году, оставленными ей двоюродной племянницей, которую она любила, как дочь.
Позвали обедать. Один столик был накрыт особо, потому что не все уместились на полу; а всех было человек двадцать. Хозяин, то есть распорядитель обеда, уступил мне свое место. В
другое время я бы поцеремонился; но дойти и от палатки до палатки было так жарко, что я измучился и сел на уступленное место — и в то же мгновение вскочил: уж не то что жарко, а просто горячо сидеть. Мое седалище
состояло из десятков двух кирпичей, служивших каменкой в бане: они лежали на солнце и накалились.
У одной только и есть, что голова, а рот такой, что комар не пролезет; у
другой одно брюхо, третья вся
состоит из спины, четвертая в каких-то шипах, у иной глаза посреди тела, в равном расстоянии от хвоста и рта;
другую примешь с первого взгляда за кожаный портмоне и т. д.