Неточные совпадения
— Нешто вышел
в сени, а
то всё тут ходил. Этот самый, — сказал сторож, указывая на сильно сложенного широкоплечего человека с курчавою бородой, который, не снимая бараньей шапки, быстро и легко взбегал наверх по стертым ступенькам каменной лестницы.
Один из сходивших вниз с портфелем худощавый чиновник, приостановившись, неодобрительно
посмотрел на ноги бегущего и потом вопросительно взглянул на Облонского.
Когда доктора остались
одни, домашний врач робко стал излагать свое мнение, состоящее
в том, что есть начало туберкулезного процесса, но… и т. д. Знаменитый доктор слушал его и
в середине его речи
посмотрел на свои крупные золотые часы.
Он воображал себе, вероятно ошибочно, что вырез этот сделан на его счет, и считал себя не
в праве
смотреть на него и старался не
смотреть на него; но чувствовал, что он виноват уж за
одно то, что вырез сделан.
Она положила обе руки на его плечи и долго
смотрела на него глубоким, восторженным и вместе испытующим взглядом. Она изучала его лицо за
то время, которое она не видала его. Она, как и при всяком свидании, сводила
в одно свое воображаемое мое представление о нем (несравненно лучшее, невозможное
в действительности) с ним, каким он был.
Он стал
смотреть на свою картину всем своим полным художественным взглядом и пришел
в то состояние уверенности
в совершенстве и потому
в значительности своей картины, которое нужно было ему для
того исключающего все другие интересы напряжения, при котором
одном он мог работать.
Первое мгновение Левин видел выражение жадного любопытства
в том взгляде, которым Кити
смотрела на эту непонятную для нее ужасную женщину; но это продолжалось только
одно мгновение.
— Да я не хочу знать! — почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я
в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять
то же, сначала,
то было бы
то же. Для нас, для меня и для вас, важно только
одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не
смотришь на меня?
Анна уже была дома. Когда Вронский вошел к ней, она была
одна в том самом наряде,
в котором она была
в театре. Она сидела на первом у стены кресле и
смотрела пред собой. Она взглянула на него и тотчас же приняла прежнее положение.
Открытие это, вдруг объяснившее для нее все
те непонятные для нее прежде семьи,
в которых было только по
одному и по два ребенка, вызвало
в ней столько мыслей, соображений и противоречивых чувств, что она ничего не умела сказать и только широко раскрытыми глазами удивленно
смотрела на Анну. Это было
то самое, о чем она мечтала еще нынче дорогой, но теперь, узнав, что это возможно, она ужаснулась. Она чувствовала, что это было слишком простое решение слишком сложного вопроса.
Мысли о
том, куда она поедет теперь, — к тетке ли, у которой она воспитывалась, к Долли или просто
одна за границу, и о
том, что он делает теперь
один в кабинете, окончательная ли это ссора, или возможно еще примирение, и о
том, что теперь будут говорить про нее все ее петербургские бывшие знакомые, как
посмотрит на это Алексей Александрович, и много других мыслей о
том, что будет теперь, после разрыва, приходили ей
в голову, но она не всею душой отдавалась этим мыслям.
Отец Иоанн ни на каких обедах и завтраках не позволял им оставаться, так как им всегда почти накрывали или в лакейской, или где-нибудь в задних комнатах: он не хотел, чтобы духовенство было так публично унижаемо; сам же он остался и уселся в передний угол, а дьякон все ходил и
посматривал то в одну соседскую комнату, то в другую, и даже заглядывал под ларь в передней.
Неточные совпадения
Он
посмотрел на меня с удивлением, проворчал что-то сквозь зубы и начал рыться
в чемодане; вот он вынул
одну тетрадку и бросил ее с презрением на землю; потом другая, третья и десятая имели
ту же участь:
в его досаде было что-то детское; мне стало смешно и жалко…
Сначала он не чувствовал ничего и поглядывал только назад, желая увериться, точно ли выехал из города; но когда увидел, что город уже давно скрылся, ни кузниц, ни мельниц, ни всего
того, что находится вокруг городов, не было видно и даже белые верхушки каменных церквей давно ушли
в землю, он занялся только
одной дорогою,
посматривал только направо и налево, и город N. как будто не бывал
в его памяти, как будто проезжал он его давно,
в детстве.
Нужно заметить, что у некоторых дам, — я говорю у некоторых, это не
то, что у всех, — есть маленькая слабость: если они заметят у себя что-нибудь особенно хорошее, лоб ли, рот ли, руки ли,
то уже думают, что лучшая часть лица их так первая и бросится всем
в глаза и все вдруг заговорят
в один голос: «
Посмотрите,
посмотрите, какой у ней прекрасный греческий нос!» или: «Какой правильный, очаровательный лоб!» У которой же хороши плечи,
та уверена заранее, что все молодые люди будут совершенно восхищены и
то и дело станут повторять
в то время, когда она будет проходить мимо: «Ах, какие чудесные у этой плечи», — а на лицо, волосы, нос, лоб даже не взглянут, если же и взглянут,
то как на что-то постороннее.
Манилов был совершенно растроган. Оба приятеля долго жали друг другу руку и долго
смотрели молча
один другому
в глаза,
в которых видны были навернувшиеся слезы. Манилов никак не хотел выпустить руки нашего героя и продолжал жать ее так горячо, что
тот уже не знал, как ее выручить. Наконец, выдернувши ее потихоньку, он сказал, что не худо бы купчую совершить поскорее и хорошо бы, если бы он сам понаведался
в город. Потом взял шляпу и стал откланиваться.
И долго, будто сквозь тумана, // Она глядела им вослед… // И вот
одна,
одна Татьяна! // Увы! подруга стольких лет, // Ее голубка молодая, // Ее наперсница родная, // Судьбою вдаль занесена, // С ней навсегда разлучена. // Как тень она без цели бродит, //
То смотрит в опустелый сад… // Нигде, ни
в чем ей нет отрад, // И облегченья не находит // Она подавленным слезам, // И сердце рвется пополам.