Неточные совпадения
—
В конюшню! —
сказал он и достал было
письма, чтобы прочесть их, но потом раздумал, чтобы не развлекаться до осмотра лошади. — «Потом»!…
Опять она остановилась, не находя связи
в своих мыслях. «Нет, —
сказала она себе, — ничего не надо» и, разорвав
письмо, переписала его, исключив упоминание о великодушии, и запечатала.
— Хорошо, —
сказала она и, как только человек вышел, трясущимися пальцами разорвала
письмо. Пачка заклеенных
в бандерольке неперегнутых ассигнаций выпала из него. Она высвободила
письмо и стала читать с конца. «Я сделал приготовления для переезда, я приписываю значение исполнению моей просьбы», прочла она. Она пробежала дальше, назад, прочла всё и еще раз прочла
письмо всё сначала. Когда она кончила, она почувствовала, что ей холодно и что над ней обрушилось такое страшное несчастие, какого она не ожидала.
Она раскаивалась утром
в том, чтó она
сказала мужу, и желала только одного, чтоб эти слова были как бы не сказаны. И вот
письмо это признавало слова несказанными и давало ей то, чего она желала. Но теперь это
письмо представлялось ей ужаснее всего, что только она могла себе представить.
— Это вне вопроса
в настоящем случае, —
сказал он. — Тут только один случай возможен: уличение невольное, подтвержденное
письмами, которые я имею.
Степан Аркадьич передал назад
письмо и с тем же недоумением продолжал смотреть на зятя, не зная, что
сказать. Молчание это было им обоим так неловко, что
в губах Степана Аркадьича произошло болезненное содрогание
в то время, как он молчал, не спуская глаз с лица Каренина.
— Я боюсь, что она сама не понимает своего положения. Она не судья, — оправляясь говорил Степан Аркадьич. — Она подавлена, именно подавлена твоим великодушием. Если она прочтет это
письмо, она не
в силах будет ничего
сказать, она только ниже опустит голову.
— Приходи же скорее, —
сказала она ему, уходя из кабинета, — а то без тебя прочту
письма. И давай
в четыре руки играть.
— Вы приедете ко мне, —
сказала графиня Лидия Ивановна, помолчав, — нам надо поговорить о грустном для вас деле. Я всё бы дала, чтоб избавить вас от некоторых воспоминаний, но другие не так думают. Я получила от нее
письмо. Она здесь,
в Петербурге.
— Удивительно, как он похож на товарища прокурора Свентицкого, —
сказал один из гостей по-французски про камердинера
в то время, как Вронский хмурясь читал
письмо.
— Не обращайте внимания, —
сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… — начала она что-то, как
в комнату вошел лакей с
письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи,
в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
— Я понимаю и хотел предложить вам свои услуги, —
сказал Сергей Иванович, вглядываясь
в очевидно страдающее лицо Вронского. — Не нужно ли вам
письмо к Ристичу, к Милану?
— О, нет! — как будто с трудом понимая, —
сказал Вронский. — Если вам всё равно, то будемте ходить.
В вагонах такая духота.
Письмо? Нет, благодарю вас; для того чтоб умереть, не нужно рекомендаций. Нешто к Туркам… —
сказал он, улыбнувшись одним ртом. Глаза продолжали иметь сердито-страдающее выражение.
Может быть, это мечта, но мечта для меня утешительная сладостная. Объяснений между нами не нужно: я пойму, если вы пришлете мне какую-нибудь книгу и
скажете в письме, что она вам нравится, — тогда я прямо за перо с некоторыми добрыми друзьями и спечем вам пирог. Но — увы! — когда еще этот листок до вас долетит и когда получу ответ? Мильон верст!
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет
в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу
в департамент, с тем только, чтобы
сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для
письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам
скажу, что это преинтересное чтение. Иное
письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем
в «Московских ведомостях»!
Софья. Я
сказала, что судьба моя зависит от воли дядюшкиной, что он сам сюда приехать обещал
в письме своем, которого (к Правдину) не позволил вам дочитать господин Скотинин.
В анониме было так много заманчивого и подстрекающего любопытство, что он перечел и
в другой и
в третий раз
письмо и наконец
сказал: «Любопытно бы, однако ж, знать, кто бы такая была писавшая!» Словом, дело, как видно, сделалось сурьезно; более часу он все думал об этом, наконец, расставив руки и наклоня голову,
сказал: «А
письмо очень, очень кудряво написано!» Потом, само собой разумеется,
письмо было свернуто и уложено
в шкатулку,
в соседстве с какою-то афишею и пригласительным свадебным билетом, семь лет сохранявшимся
в том же положении и на том же месте.