Неточные совпадения
Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно,
семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре.
— Да, но без шуток, — продолжал Облонский. — Ты пойми, что женщина, милое, кроткое, любящее существо, бедная, одинокая и всем пожертвовала. Теперь, когда уже дело сделано, — ты пойми, — неужели бросить ее? Положим: расстаться, чтобы не разрушить
семейную жизнь; но неужели не пожалеть ее, не устроить, не смягчить?
Ты хочешь тоже, чтобы деятельность одного человека всегда имела цель, чтобы любовь и
семейная жизнь всегда были одно.
Вронский никогда не знал
семейной жизни. Мать его была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету. Отца своего он почти не помнил и был воспитан в Пажеском Корпусе.
Он не только не любил
семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более — смешное.
Правда, сколько она могла запомнить свое впечатление в Петербурге у Карениных, ей не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их
семейного быта.
В половине десятого особенно радостная и приятная вечерняя
семейная беседа за чайным столом у Облонских была нарушена самым, повидимому, простым событием, но это простое событие почему-то всем показалось странным. Разговорившись об общих петербургских знакомых, Анна быстро встала.
Он читал книгу, думал о том, что читал, останавливаясь, чтобы слушать Агафью Михайловну, которая без устали болтала; и вместе с тем разные картины хозяйства и будущей
семейной жизни без связи представлялись его воображению.
Спайка, сделанная Анной, оказалась непрочна, и
семейное согласие надломилось опять в том же месте.
Такое открытие теперь только лишило бы ее ее
семейных привычек, и она позволяла себя обманывать, презирая его и больше всего себя за эту слабость.
Еще как только Кити в слезах вышла из комнаты, Долли с своею материнскою,
семейною привычкой тотчас же увидала, что тут предстоит женское дело, и приготовилась сделать его.
Он не мог успокоиться, потому что он, так долго мечтавший о
семейной жизни, так чувствовавший себя созревшим для нее, всё-таки не был женат и был дальше, чем когда-нибудь, от женитьбы.
— Я не имею никакого права знать
семейные подробности, но правде сказать, и никакого интереса.
Я предупреждал вас о последствиях в религиозном, гражданском и
семейном отношениях.
Положение казалось безвыходным. Но в доме Облонских, как и во всех
семейных домах, было одно незаметное, но важнейшее и полезнейшее лицо — Матрена Филимоновна. Она успокоивала барыню, уверяла ее, что всё образуется (это было ее слово, и от нее перенял его Матвей), и сама, не торопясь и не волнуясь, действовала.
Увидав ее, он очутился пред одною из картин своего воображаемого в будущем
семейного быта.
Дарье Александровне, действительно, не нравилась эта манера Степана Аркадьича навязывать свои
семейные дела чужим.
Все мои прежние мечты
семейной жизни вздор, не то, — сказал он себе.
В середине рассказа старика об его знакомстве с Свияжским ворота опять заскрипели, и на двор въехали работники с поля с сохами и боронами. Запряженные в сохи и бороны лошади были сытые и крупные. Работники, очевидно, были
семейные: двое были молодые, в ситцевых рубахах и картузах; другие двое были наемные, в посконных рубахах, — один старик, другой молодой малый. Отойдя от крыльца, старик подошел к лошадям и принялся распрягать.
Самовар загудел в трубе; рабочие и
семейные, убравшись с лошадьми, пошли обедать. Левин, достав из коляски свою провизию, пригласил с собою старика напиться чаю.
В женском вопросе он был на стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною
семейною жизнью, и устроил жизнь своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
Но, несмотря на падающее здоровье, несмотря на
семейные горести, Алексей Александрович не сдавался.
— Я понимаю, я очень понимаю это, — сказала Долли и опустила голову. Она помолчала, думая о себе, о своем
семейном горе, и вдруг энергическим жестом подняла голову и умоляющим жестом сложила руки. — Но постойте! Вы христианин. Подумайте о ней! Что с ней будет, если вы бросите ее?
— Да, — подтвердил он, — и княгиня Тверская совершенно неуместно вмешивается в самые трудные
семейные дела. В особенности она…
— Нет, я очень стою, потому что я стал самый серьезный человек. Я не только устраиваю свои, но и чужие
семейные дела, — сказал он с значительным выражением лица.
Левин был счастлив, но, вступив в
семейную жизнь, он на каждом шагу видел, что это было совсем не то, что он воображал.
Несмотря на то, что Левин полагал, что он имеет самые точные понятия о
семейной жизни, он, как и все мужчины, представлял себе невольно
семейную жизнь только как наслаждение любви, которой ничто не должно было препятствовать и от которой не должны были отвлекать мелкие заботы.
И он удивлялся, как она, эта поэтическая, прелестная Кити, могла в первые же не только недели, в первые дни
семейной жизни думать, помнить и хлопотать о скатертях, о мебели, о тюфяках для приезжих, о подносе, о поваре, обеде и т. п.
Сереже было слишком весело, слишком всё было счастливо, чтоб он мог не поделиться со своим другом швейцаром еще
семейною радостью, про которую он узнал на гулянье в Летнем Саду от племянницы графини Лидии Ивановны. Радость эта особенно важна казалась ему по совпадению с радостью чиновника и своей радостью о том, что принесли игрушки. Сереже казалось, что нынче такой день, в который все должны быть рады и веселы.
Даже до мелочей Сергей Иванович находил в ней всё то, чего он желал от жены: она была бедна и одинока, так что она не приведет с собой кучу родных и их влияние в дом мужа, как его он видел на Кити, а будет всем обязана мужу, чего он тоже всегда желал для своей будущей
семейной жизни.
И вдруг совершенно неожиданно голос старой княгини задрожал. Дочери замолчали и переглянулись. «Maman всегда найдет себе что-нибудь грустное», сказали они этим взглядом. Они не знали, что, как ни хорошо было княгине у дочери, как она ни чувствовала себя нужною тут, ей было мучительно грустно и за себя и за мужа с тех пор, как они отдали замуж последнюю любимую дочь и гнездо
семейное опустело.
Левин испытывал теперь, оставив позади себя все заботы
семейные и хозяйственные, такое сильное чувство радости жизни и ожиданья, что ему не хотелось говорить.
«Я совсем здорова и весела. Если ты за меня боишься, то можешь быть еще более спокоен, чем прежде. У меня новый телохранитель, Марья Власьевна (это была акушерка, новое, важное лицо в
семейной жизни Левина). Она приехала меня проведать. Нашла меня совершенно здоровою, и мы оставили ее до твоего приезда. Все веселы, здоровы, и ты, пожалуйста, не торопись, а если охота хороша, останься еще день».
— О, нет! Он честный человек. Но этот старинный прием отеческого
семейного управления дворянскими делами надо было поколебать.
Это выражение в лице предводителя было особенно трогательно Левину, потому что вчера только он по делу опеки был у него дома и видел его во всем величии доброго и
семейного человека.
Большой дом со старою
семейною мебелью; не щеголеватые, грязноватые, но почтительные старые лакеи, очевидно, еще из прежних крепостных, не переменившие хозяина; толстая, добродушная жена в чепчике с кружевами и турецкой шали, ласкавшая хорошенькую внучку, дочь дочери; молодчик сын, гимназист шестого класса, приехавший из гимназии и, здороваясь с отцом, поцеловавший его большую руку; внушительные ласковые речи и жесты хозяина — всё это вчера возбудило в Левине невольное уважение и сочувствие.
«Если я так действую на других, на этого
семейного, любящего человека, отчего же он так холоден ко мне?…. и не то что холоден, он любит меня, я это знаю.
— Знаю-с, знаю, — сказал доктор улыбаясь, — я сам
семейный человек; но мы, мужья, в эти минуты самые жалкие люди. У меня есть пациентка, так ее муж при этом всегда убегает в конюшню.
Для того чтобы предпринять что-нибудь в
семейной жизни, необходимы или совершенный раздор между супругами или любовное согласие. Когда же отношения супругов неопределенны и нет ни того, ни другого, никакое дело не может быть предпринято.