Неточные совпадения
Смерть, неизбежный конец всего, в первый
раз с неотразимою
силой представилась ему.
Никогда он с такою
силой после уже не чувствовал этого, но в этот первый
раз он долго не мог опомниться.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни
разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и
силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Поняв чувства барина, Корней попросил приказчика прийти в другой
раз. Оставшись опять один, Алексей Александрович понял, что он не в
силах более выдерживать роль твердости и спокойствия. Он велел отложить дожидавшуюся карету, никого не велел принимать и не вышел обедать.
Несколько
раз он повторял слова: «служил сколько было
сил, верой и правдой, ценю и благодарю», и вдруг остановился от душивших его слез и вышел из залы.
Целый месяц не давали ему ни ножей, ни вилок; а один
раз силою, вчетвером, раскрыли ему рот и вынули оттуда булавку, которую он хотел проглотить.
Неточные совпадения
Но, предпринимая столь важную материю, я, по крайней мере, не
раз вопрошал себя: по
силам ли будет мне сие бремя?
В первый
раз бригадир понял, что любовь народная есть
сила, заключающая в себе нечто съедобное.
Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со своего плеча: хватила топором
раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в
силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь.
Запустить так имение, которое могло бы приносить по малой мере пятьдесят тысяч годового доходу!» И, не будучи в
силах удержать справедливого негодования, повторял он: «Решительно скотина!» Не
раз посреди таких прогулок приходило ему на мысль сделаться когда-нибудь самому, — то есть, разумеется, не теперь, но после, когда обделается главное дело и будут средства в руках, — сделаться самому мирным владельцем подобного поместья.
И несколько
раз задохнувшись, вырывался с новою
силою генеральский хохот, раздаваясь от передней до последней комнаты в высоких звонких генеральских покоях.