— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он
приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не души его…
— Сергей Иваныч? А вот к чему! — вдруг при имени Сергея Ивановича вскрикнул Николай Левин, — вот к чему… Да что говорить? Только одно… Для чего ты
приехал ко мне? Ты презираешь это, и прекрасно, и ступай с Богом, ступай! — кричал он, вставая со стула, — и ступай, и ступай!
— Вы
приедете ко мне, — сказала графиня Лидия Ивановна, помолчав, — нам надо поговорить о грустном для вас деле. Я всё бы дала, чтоб избавить вас от некоторых воспоминаний, но другие не так думают. Я получила от нее письмо. Она здесь, в Петербурге.
Неточные совпадения
— Что ж ты всё хотел на охоту
ко мне приехать? Вот
приезжай весной, — сказал Левин.
— Да
приезжай теперь
ко мне, — сказал Левин. — Как бы мы хорошо устроились!
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити не
приехала обедать? Она ревнует
ко мне.
Я испортила…
я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а не радостью. Но, право, право,
я не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом протянув слово «немножко».
— И так задаром лес взяли, — сказал он. — Поздно он
ко мне приехал, а то
я бы цену назначил.
— Я-то хорош!
Я затем
приехал… Непременно
приезжай нынче
ко мне обедать. Брат твой будет, Каренин, мой зять, будет.
— Отчего же?
Я не вижу этого. Позволь
мне думать, что, помимо наших родственных отношений, ты имеешь
ко мне, хотя отчасти, те дружеские чувства, которые
я всегда имел к тебе… И истинное уважение, — сказал Степан Аркадьич, пожимая его руку. — Если б даже худшие предположения твои были справедливы,
я не беру и никогда не возьму на себя судить ту или другую сторону и не вижу причины, почему наши отношения должны измениться. Но теперь, сделай это,
приезжай к жене.
—
Я очень благодарен за твое доверие
ко мне, — кротко повторил он по-русски сказанную при Бетси по-французски фразу и сел подле нее. Когда он говорил по-русски и говорил ей «ты», это «ты» неудержимо раздражало Анну. — И очень благодарен за твое решение.
Я тоже полагаю, что, так как он едет, то и нет никакой надобности графу Вронскому
приезжать сюда. Впрочем…
«Верно, уже осмотрели всю старину и теперь объезжают студии новых, шарлатана Немца и дурака прерафаелита Англичанина, и
ко мне приехали только для полноты обозрения», думал он.
Пришлете ли вы Сережу
ко мне, или
мне приехать в дом в известный, назначенный час, или вы
мне дадите знать, когда и где
я могу его видеть вне дома?
—
Приезжайте обедать
ко мне, — решительно сказала Анна, как бы рассердившись на себя за свое смущение, но краснея, как всегда, когда выказывала пред новым человеком свое положение. — Обед здесь не хорош, но, по крайней мере, вы увидитесь с ним. Алексей изо всех полковых товарищей никого так не любит, как вас.
—
Приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести: во-первых, настает Рождество; во-вторых, из дому пишут, что дом на сих же днях поступает в продажу; и в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой и погналась за ними, и даже схватила его за рукав, и взывала к содействию публики, крича со слезами: «Боже мой, он мне должен!» Но это повело только к тому, что ее от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте.
Вот
приехали ко мне гости: Захар Кирилович Чухопупенко, Степан Иванович Курочка, Тарас Иванович Смачненький, заседатель Харлампий Кирилович Хлоста; приехал еще… вот позабыл, право, имя и фамилию…
Неточные совпадения
— Сейчас, сейчас. На другой день утром рано
приехал Казбич и пригнал десяток баранов на продажу. Привязав лошадь у забора, он вошел
ко мне;
я попотчевал его чаем, потому что хотя разбойник он, а все-таки был моим кунаком. [Кунак — значит приятель. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)]
— Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представить то положение, в котором
я находилась, вообразите: приходит
ко мне сегодня протопопша — протопопша, отца Кирилы жена — и что бы вы думали: наш-то смиренник, приезжий-то наш, каков, а?
— Так что же он
ко мне не
приедет?
Я бы мог собрать ему весьма много любопытных материалов.
Надо
мной смейся, но
ко мне мать
приехала, — повернулся он вдруг к Порфирию, — и если б она узнала, — отвернулся он опять поскорей к Разумихину, стараясь особенно, чтобы задрожал голос, — что эти часы пропали, то, клянусь, она была бы в отчаянии!
Карандышев. Василий Данилыч, вот что: приезжайте-ка вы
ко мне обедать сегодня!