Неточные совпадения
— Кити, что ж это такое? — сказала графиня Нордстон,
по ковру неслышно подойдя к ней. — Я не понимаю этого.
Муж княгини Бетси, добродушный толстяк, страстный собиратель гравюр, узнав, что у жены гости, зашел пред клубом в гостиную. Неслышно,
по мягкому
ковру, он подошел к княгине Мягкой.
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед
по звучному паркету освещенной одною лампой столовой,
по ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся
по целой половине неба
ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
— Поди, поди к Mariette, — сказала она Сереже, вышедшему было за ней, и стала ходить
по соломенному
ковру террасы. «Неужели они не простят меня, не поймут, как это всё не могло быть иначе?» сказала она себе.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он,
по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя
по мягкому
ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Сережа, сияя глазами и улыбкой и держась одною рукой за мать, другою за няню, топотал
по ковру жирными голыми ножками. Нежность любимой няни к матери приводила его в восхищенье.
Камердинер, чувствуя себя невиноватым, хотел оправдываться, но, взглянув на барина, понял
по его лицу, что надо только молчать и, поспешно извиваясь, опустился на
ковер и стал разбирать целые и разбитые рюмки и бутылки.
Пройдя небольшую столовую с темными деревянными стенами, Степан Аркадьич с Левиным
по мягкому
ковру вошли в полутемный кабинет, освещенный одною с большим темным абажуром лампой.
Неточные совпадения
Голос городничего. Эй, Авдотья! ступай в кладовую, вынь
ковер самый лучший — что
по голубому полю, персидский. Скорей!
Голос Осипа. Вот с этой стороны! сюда! еще! хорошо. Славно будет! (Бьет рукою
по ковру.)Теперь садитесь, ваше благородие!
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, //
Ковром богатым устланной, // Весь стал передо мной. // На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не
по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: //
По всей спине дворового // Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, // Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит
ковер, // В
ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла
по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку
по зеленому
ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?