Неточные совпадения
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя,
похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с
тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для
того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать
ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
Всю дорогу приятели молчали. Левин думал о
том, что означала эта перемена выражения на лице Кити, и
то уверял себя, что есть надежда,
то приходил в отчаяние и ясно видел, что его надежда безумна, а между
тем чувствовал себя совсем другим человеком, не
похожим на
того, каким он был до ее улыбки и слов: до свидания.
И на лице Вронского, всегда столь твердом и независимом, она видела
то поразившее ее выражение потерянности и покорности,
похожее на выражение умной собаки, когда она виновата.
Чувство
то было давнишнее, знакомое чувство,
похожее на состояние притворства, которое она испытывала в отношениях к мужу; но прежде она не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала его.
Она летела прямо на него: близкие звуки хорканья,
похожие на равномерное наддирание тугой ткани, раздались над самым ухом; уже виден был длинный нос и шея птицы, и в
ту минуту, как Левин приложился, из-за куста, где стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.
Он взглянул на небо, надеясь найти там
ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего
похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с
тою же нежностью, но и с
тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
В
то время как она входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами,
похожий на камер-юнкера, входил тоже. Он остановился у двери и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом прислал записку.
Серые глава адвоката старались не смеяться, но они прыгали от неудержимой радости, и Алексей Александрович видел, что тут была не одна радость человека, получающего выгодный заказ, — тут было торжество и восторг, был блеск,
похожий на
тот зловещий блеск, который он видал в глазах жены.
Он думал, что его сватовство не будет иметь ничего
похожего на другие, что обычные условия сватовства испортят его особенное счастье; но кончилось
тем, что он делал
то же, что другие, и счастье его от этого только увеличивалось и делалось более и более особенным, не имевшим и не имеющим ничего подобного.
Воспоминание о зле, причиненном мужу, возбуждало в ней чувство,
похожее на отвращение и подобное
тому, какое испытывал бы тонувший человек, оторвавший от себя вцепившегося в него человека.
Блестящие нежностью и весельем глаза Сережи потухли и опустились под взглядом отца. Это был
тот самый, давно знакомый тон, с которым отец всегда относился к нему и к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда говорил с ним — так чувствовал Сережа — как будто он обращался к какому-то воображаемому им мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но совсем не
похожему на Сережу. И Сережа всегда с отцом старался притвориться этим самым книжным мальчиком.
— Мама! Она часто ходит ко мне, и когда придет… — начал было он, но остановился, заметив, что няня шопотом что —
то сказала матери и что на лице матери выразились испуг и что-то
похожее на стыд, что так не шло к матери.
— Я смеюсь, — сказала она, — как смеешься, когда увидишь очень
похожий портрет.
То, что вы сказали, совершенно характеризует французское искусство теперь, и живопись и даже литературу: Zola, Daudet. Но, может быть, это всегда так бывает, что строят свои conceptions [концепции] из выдуманных, условных фигур, а потом — все combinaisons [комбинации] сделаны, выдуманные фигуры надоели, и начинают придумывать более натуральные, справедливые фигуры.
— Нет, это ужасно! Я умру, умру! Поди, поди! — закричала она, и опять послышался
тот же ни на что не
похожий крик.
Увидать дядю,
похожего на мать, ему было неприятно, потому что это вызвало в нем
те самые воспоминания, которые он считал стыдными.
Вопрос для него состоял в следующем: «если я не признаю
тех ответов, которые дает христианство на вопросы моей жизни,
то какие я признаю ответы?» И он никак не мог найти во всем арсенале своих убеждений не только каких-нибудь ответов, но ничего
похожего на ответ.
Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась лодка, на носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой, с длинным шестом в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь
похожим то на золотую рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
Во всем отряде царствовала такая тишина, что ясно слышались все сливающиеся, исполненные таинственной прелести звуки ночи: далекий заунывный вой чакалок,
похожий то на отчаянный плач, то на хохот, звонкие однообразные песни сверчка, лягушки, перепела, какой-то приближающийся гул, причины которого я никак не мог объяснить себе, и все те ночные, чуть слышные движения природы, которые невозможно ни понять, ни определить, сливались в один полный прекрасный звук, который мы называем тишиною ночи.
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали
те же горы, но хоть бы две скалы,
похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви, — даже сомнительно, чтобы господа такого рода,
то есть не так чтобы толстые, однако ж и не
то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем
том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось, как сам он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут как будто где-то вдали; скрыпки и трубы нарезывали где-то за горами, и все подернулось туманом,
похожим на небрежно замалеванное поле на картине.
— Садись-ка ты, дядя Митяй, на пристяжную, а на коренную пусть сядет дядя Миняй!» Дядя Миняй, широкоплечий мужик с черною, как уголь, бородою и брюхом,
похожим на
тот исполинский самовар, в котором варится сбитень для всего прозябнувшего рынка, с охотою сел на коренного, который чуть не пригнулся под ним до земли.
То старался ни о чем не мыслить, — безуспешное старание! — отрывки чего-то
похожего на мысли, концы и хвостики мыслей лезли и отовсюду наклевывались к нему в голову.
А между
тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась, как что-то
похожее на виденье, и опять осталась дорога, бричка, тройка знакомых читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь и пустота окрестных полей.