Отъехав три версты, Весловский вдруг хватился сигар и бумажника и не знал, потерял ли их или
оставил на столе. В бумажнике было триста семьдесят рублей, и потому нельзя было так оставить этого.
Неточные совпадения
— Да, это очень дурно, — сказала Анна и, взяв сына за плечо не строгим, а робким взглядом, смутившим и обрадовавшим мальчика, посмотрела
на него и поцеловала. —
Оставьте его со мной, — сказала она удивленной гувернантке и, не выпуская руки сына, села за приготовленный с кофеем
стол.
— Однако надо написать Алексею, — и Бетси села за
стол, написала несколько строк, вложила в конверт. — Я пишу, чтоб он приехал обедать. У меня одна дама к обеду остается без мужчины. Посмотрите, убедительно ли? Виновата, я
на минутку вас
оставлю. Вы, пожалуйста, запечатайте и отошлите, — сказала она от двери, — а мне надо сделать распоряжения.
После партии Вронский и Левин подсели к
столу Гагина, и Левин стал по предложению Степана Аркадьича держать
на тузы. Вронский то сидел у
стола, окруженный беспрестанно подходившими к нему знакомыми, то ходил в инфернальную проведывать Яшвина. Левин испытывал приятный отдых от умственной усталости утра. Его радовало прекращение враждебности с Вронским, и впечатление спокойствия, приличия и удовольствия не
оставляло его.
Он вдрогнул: «Фу черт, да это чуть ли не мышь! — подумал он, — это я телятину
оставил на столе…» Ему ужасно не хотелось раскрываться, вставать, мерзнуть, но вдруг опять что-то неприятное шоркнуло ему по ноге; он сорвал с себя одеяло и зажег свечу.
Хотелось, чтоб ее речь, монотонная — точно осенний дождь, перестала звучать, но Варвара украшалась словами еще минут двадцать, и Самгин не поймал среди них ни одной мысли, которая не была бы знакома ему. Наконец она ушла,
оставив на столе носовой платок, от которого исходил запах едких духов, а он отправился в кабинет разбирать книги, единственное богатство свое.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей, Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала,
оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
Неточные совпадения
Я лег
на диван, завернувшись в шинель и
оставив свечу
на лежанке, скоро задремал и проспал бы спокойно, если б, уж очень поздно, Максим Максимыч, взойдя в комнату, не разбудил меня. Он бросил трубку
на стол, стал ходить по комнате, шевырять в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…
И сердцем далеко носилась // Татьяна, смотря
на луну… // Вдруг мысль в уме ее родилась… // «Поди,
оставь меня одну. // Дай, няня, мне перо, бумагу // Да
стол подвинь; я скоро лягу; // Прости». И вот она одна. // Всё тихо. Светит ей луна. // Облокотясь, Татьяна пишет. // И всё Евгений
на уме, // И в необдуманном письме // Любовь невинной девы дышит. // Письмо готово, сложено… // Татьяна! для кого ж оно?
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между
столом и стулом; Разумихин
на этот раз встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни
на кого и даже не кивнув головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он
оставил в покое больного, Лужин вышел, приподняв из осторожности рядом с плечом свою шляпу, когда, принагнувшись, проходил в дверь. И даже в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
Климу хотелось уйти, но он находил, что было бы неловко
оставить дядю. Он сидел в углу у печки, наблюдая, как жена писателя ходит вокруг
стола, расставляя бесшумно чайную посуду и посматривая
на гостя испуганными глазами. Она даже вздрогнула, когда дядя Яков сказал:
И ушла,
оставив его, как всегда, в темноте, в тишине. Нередко бывало так, что она внезапно уходила, как бы испуганная его словами, но
на этот раз ее бегство было особенно обидно, она увлекла за собой, как тень свою, все, что он хотел сказать ей. Соскочив с постели, Клим открыл окно, в комнату ворвался ветер, внес запах пыли, начал сердито перелистывать страницы книги
на столе и помог Самгину возмутиться.