Неточные совпадения
Ей не только было тяжело, но она начинала испытывать
страх пред
новым, никогда не испытанным ею душевным состоянием.
Было одно ожидание —
страх и радость
нового и неизвестного.
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не было в этом чувстве; напротив, это был
новый мучительный
страх. Это было сознание
новой области уязвимости. И это сознание было так мучительно первое время,
страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что из-за него и не заметно было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
Лента странных впечатлений быстро опутывала сердце, мешая понять то, что происходит. Климков незаметно ушёл домой, унося с собою предчувствие близкой беды. Она уже притаилась где-то, протягивает к нему неотразимые руки, наливая сердце
новым страхом. Климков старался идти в тени, ближе к заборам, вспоминая тревожные лица, возбуждённые голоса, бессвязный говор о смерти, о крови, о широких могилах, куда, точно мусор, сваливались десятки трупов.
По отправлении этого письма Домной Осиповной овладел
новый страх: ну, как муж приедет в то время, как у нее сидит Бегушев, и по своей болтливости прямо воскликнет: «Благодарю тебя, душенька, что ты позволила приехать к тебе!» А она желала, чтобы это навсегда осталось тайною для Бегушева и чтобы он полагал, что муж возвратился к ней нахрапом, без всякого согласия с ее стороны.
Откуда он несся и куда стремился, попав по пути под „крокодила“, я тогда не знал, но вид его, в боренье с
новым страхом, был еще жалостнее и еще смешнее. При всем большом жидовском чинопочитании, он в ужасе лез под старую, изношенную енотовую шубу Друкарта, которую тот сам называл „шубою из енотовых пяток“, и, вертя ее за подол, точно играл в кошку и мышку.
Нет, нельзя передать и этого, нельзя передать ни этого
нового страха, ни этих внезапных слез, которые полились у меня из глаз — и вот все льются, все льются, до сих пор льются.
Неточные совпадения
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии
новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова.
Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Заклад в казну был тогда еще дело
новое, на которое решались не без
страха.
Передумав все это теперь и готовясь к
новому бою, он почувствовал вдруг, что дрожит, — и даже негодование закипело в нем при мысли, что он дрожит от
страха перед ненавистным Порфирием Петровичем.
— Мне кажется, что появился
новый тип русского бунтаря, — бунтарь из
страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя верить Бернштейну…
Он изумился смелости, независимости мысли, желания и этой свободе речи. Перед ним была не девочка, прячущаяся от него от робости, как казалось ему, от
страха за свое самолюбие при неравной встрече умов, понятий, образований. Это
новое лицо,
новая Вера!