Неточные совпадения
Он поглядел на нее, и злоба, выразившаяся на ее лице, испугала и удивила его. Он
не понимал того, что его жалость к ней раздражала ее. Она видела в нем к себе сожаленье, но
не любовь. «Нет, она ненавидит меня. Она
не простит», подумал он.
— Ты
пойми, — сказал он, — что это
не любовь. Я был влюблен, но это
не то. Это
не мое чувство, а какая-то сила внешняя завладела мной. Ведь я уехал, потому что решил, что этого
не может быть,
понимаешь, как счастья, которого
не бывает на земле; но я бился с собой и вижу, что без этого нет жизни. И надо решить…
— О моралист! Но ты
пойми, есть две женщины: одна настаивает только на своих правах, и права эти твоя
любовь, которой ты
не можешь ей дать; а другая жертвует тебе всем и ничего
не требует. Что тебе делать? Как поступить? Тут страшная драма.
«То и прелестно, — думал он, возвращаясь от Щербацких и вынося от них, как и всегда, приятное чувство чистоты и свежести, происходившее отчасти и оттого, что он
не курил целый вечер, и вместе новое чувство умиления пред ее к себе
любовью, — то и прелестно, что ничего
не сказано ни мной, ни ею, но мы так
понимали друг друга в этом невидимом разговоре взглядов и интонаций, что нынче яснее, чем когда-нибудь, она сказала мне, что любит.
Но, Долли, душенька, я
понимаю твои страдания вполне, только одного я
не знаю: я
не знаю… я
не знаю, насколько в душе твоей есть еще
любви к нему.
—
Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг, в то же время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и
не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете
понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!
— Ты ведь
не признаешь, чтобы можно было любить калачи, когда есть отсыпной паек, — по твоему, это преступление; а я
не признаю жизни без
любви, — сказал он,
поняв по своему вопрос Левина. Что ж делать, я так сотворен. И право, так мало делается этим кому-нибудь зла, а себе столько удовольствия…
Кроме того, он был уверен, что Яшвин уже наверное
не находит удовольствия в сплетне и скандале, а
понимает это чувство как должно, то есть знает и верит, что
любовь эта —
не шутка,
не забава, а что-то серьезнее и важнее.
Вронский
не говорил с ним о своей
любви, но знал, что он всё знает, всё
понимает как должно, и ему приятно было видеть это по его глазам.
— Но, друг мой,
не отдавайтесь этому чувству, о котором вы говорили — стыдиться того, что есть высшая высота христианина: кто унижает себя, тот возвысится. И благодарить меня вы
не можете. Надо благодарить Его и просить Его о помощи. В Нем одном мы найдем спокойствие, утешение, спасение и
любовь, — сказала она и, подняв глаза к небу, начала молиться, как
понял Алексей Александрович по ее молчанию.
Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его стороны, на которые нельзя отвечать,
не вложив в душу ребенка духа осуждения к тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу
понять отказ вашего мужа в духе христианской
любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.
— Для тебя, для других, — говорила Анна, как будто угадывая ее мысли, — еще может быть сомнение; но для меня… Ты
пойми, я
не жена; он любит меня до тех пор, пока любит. И что ж, чем же я поддержу его
любовь? Вот этим?
— Та перемена, которая произошла в нем,
не может ослабить его чувства
любви к ближним; напротив, перемена, которая произошла в нем, должна увеличить
любовь. Но я боюсь, что вы
не понимаете меня.
Не хотите ли чаю? — сказала она, указывая глазами на лакея, подавшего на подносе чай.
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально,
не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он
понимает в
любви к детям, в моей
любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это
не может быть иначе».
— Чего я могу хотеть? Я могу хотеть только того, чтобы вы
не покинули меня, как вы думаете, — сказала она,
поняв всё то, чего он
не досказал. — Но этого я
не хочу, это второстепенно. Я хочу
любви, а ее нет. Стало быть, всё кончено!
— О, Господи! сколько раз! Но,
понимаете, одному можно сесть за карты, но так, чтобы всегда встать, когда придет время rendez-vous. [свидания.] А мне можно заниматься
любовью, но так, чтобы вечером
не опоздать к партии. Так я и устраиваю.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак
не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним
любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а
не братьями Славянами. Вот и Константин.
Неточные совпадения
Мечтам и годам нет возврата; //
Не обновлю души моей… // Я вас люблю
любовью брата // И, может быть, еще нежней. // Послушайте ж меня без гнева: // Сменит
не раз младая дева // Мечтами легкие мечты; // Так деревцо свои листы // Меняет с каждою весною. // Так, видно, небом суждено. // Полюбите вы снова: но… // Учитесь властвовать собою: //
Не всякий вас, как я,
поймет; // К беде неопытность ведет».
— Да, мой друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он
не может ни ценить, ни
понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту,
любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она
не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он
не…
«Как мог я так страстно и так долго любить Сережу? — рассуждал я, лежа в постели. — Нет! он никогда
не понимал,
не умел ценить и
не стоил моей
любви… а Сонечка? что это за прелесть! „Хочешь?“, „тебе начинать“.
Я
не мог надеяться на взаимность, да и
не думал о ней: душа моя и без того была преисполнена счастием. Я
не понимал, что за чувство
любви, наполнявшее мою душу отрадой, можно было бы требовать еще большего счастия и желать чего-нибудь, кроме того, чтобы чувство это никогда
не прекращалось. Мне и так было хорошо. Сердце билось, как голубь, кровь беспрестанно приливала к нему, и хотелось плакать.
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич,
понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я
не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи!
Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право
не признавать чувства сострадания,
не то что наш брат, самоломанный!