Неточные совпадения
Эту глупую улыбку он
не мог простить себе. Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из
комнаты. С тех пор она
не хотела
видеть мужа.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из
комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я
не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, — говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из
комнаты.
— Ну вот
видишь ли, что ты врешь, и он дома! — ответил голос Степана Аркадьича лакею,
не пускавшему его, и, на ходу снимая пальто, Облонский вошел в
комнату. — Ну, я очень рад, что застал тебя! Так я надеюсь… — весело начал Степан Аркадьич.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего
не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее
комнату. И
не думая и
не замечая того, есть кто в
комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Всё, что она
видела, подъезжая к дому и проходя через него, и теперь в своей
комнате, всё производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала только в английских романах, но никогда
не видала еще в России и в деревне.
— Мне очень жаль, что тебя
не было, — сказала она. —
Не то, что тебя
не было в
комнате… я бы
не была так естественна при тебе… Я теперь краснею гораздо больше, гораздо, гораздо больше, — говорила она, краснея до слез. — Но что ты
не мог
видеть в щелку.
Никогда еще
не проходило дня в ссоре. Нынче это было в первый раз. И это была
не ссора. Это было очевидное признание в совершенном охлаждении. Разве можно было взглянуть на нее так, как он взглянул, когда входил в
комнату за аттестатом? Посмотреть на нее,
видеть, что сердце ее разрывается от отчаяния, и пройти молча с этим равнодушно-спокойным лицом? Он
не то что охладел к ней, но он ненавидел ее, потому что любил другую женщину, — это было ясно.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я
вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока
не войдет в
комнату, ничего
не расскажет!
В продолжение этого времени он имел удовольствие испытать приятные минуты, известные всякому путешественнику, когда в чемодане все уложено и в
комнате валяются только веревочки, бумажки да разный сор, когда человек
не принадлежит ни к дороге, ни к сиденью на месте,
видит из окна проходящих плетущихся людей, толкующих об своих гривнах и с каким-то глупым любопытством поднимающих глаза, чтобы, взглянув на него, опять продолжать свою дорогу, что еще более растравляет нерасположение духа бедного неедущего путешественника.
С каждым годом притворялись окна в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже
видел читатель, было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал в своей
комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а
не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука в подвалах превратилась в камень, и нужно было ее рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль.
— Партии нет возможности оканчивать, — говорил Чичиков и заглянул в окно. Он
увидел свою бричку, которая стояла совсем готовая, а Селифан ожидал, казалось, мановения, чтобы подкатить под крыльцо, но из
комнаты не было никакой возможности выбраться: в дверях стояли два дюжих крепостных дурака.
Когда все сели, Фока тоже присел на кончике стула; но только что он это сделал, дверь скрипнула, и все оглянулись. В
комнату торопливо вошла Наталья Савишна и,
не поднимая глаз, приютилась около двери на одном стуле с Фокой. Как теперь
вижу я плешивую голову, морщинистое неподвижное лицо Фоки и сгорбленную добрую фигурку в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. Они жмутся на одном стуле, и им обоим неловко.