Неточные совпадения
Была пятница, и в столовой часовщик Немец заводил
часы. Степан Аркадьич вспомнил свою шутку об этом аккуратном плешивом часовщике, что Немец «сам был заведен на всю жизнь, чтобы заводить
часы», — и улыбнулся. Степан Аркадьич любил хорошую шутку. «А
может быть, и образуется! Хорошо словечко: образуется, подумал он. Это надо рассказать».
— Да, это само собой разумеется, — отвечал знаменитый доктор, опять взглянув на
часы. — Виноват; что, поставлен ли Яузский мост, или надо всё еще кругом объезжать? — спросил он. — А! поставлен. Да, ну так я в двадцать минут
могу быть. Так мы говорили, что вопрос так поставлен: поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи с другим, надо действовать на обе стороны круга.
Когда Вронский смотрел на
часы на балконе Карениных, он был так растревожен и занят своими мыслями, что видел стрелки на циферблате, но не
мог понять, который
час.
Вернувшись домой, Вронский нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не
могу выезжать, но и не
могу долее не видать вас. Приезжайте вечером. В семь
часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не принимать его, он решил, что поедет.
― Что? Я жду, мучаюсь,
час, два… Нет, я не буду!.. Я не
могу ссориться с тобой. Верно, ты не
мог. Нет, не буду!
Он не ел целый день, не спал две ночи, провел несколько
часов раздетый на морозе и чувствовал себя не только свежим и здоровым как никогда, но он чувствовал себя совершенно независимым от тела: он двигался без усилия мышц и чувствовал, что всё
может сделать.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение
часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не
может выздороветь, Левин и Кити находились этот
час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Пришлете ли вы Сережу ко мне, или мне приехать в дом в известный, назначенный
час, или вы мне дадите знать, когда и где я
могу его видеть вне дома?
Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром, в 8
часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она будет иметь в руках деньги, которые даст швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов, которые она скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего не
могла придумать.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о том и готовилась к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее. Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не
могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые
часы, стоявшие на столе между окон, она стала думать.
Нет дня и
часа, когда бы я не думала и не упрекала себя за то, что думаю… потому что мысли об этом
могут с ума свести.
Долго Левин не
мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех
часов ночи. Только в три
часа они настолько примирились, что
могли заснуть.
Левину слышно было за дверью, как кашлял, ходил, мылся и что-то говорил доктор. Прошло минуты три; Левину казалось, что прошло больше
часа. Он не
мог более дожидаться.
— Нет, я не
могу! — сказал Левин вскакивая. — Так через четверть
часа вы будете?
«Пятнадцать минут туда, пятнадцать назад. Он едет уже, он приедет сейчас. — Она вынула
часы и посмотрела на них. — Но как он
мог уехать, оставив меня в таком положении? Как он
может жить, не примирившись со мною?» Она подошла к окну и стала смотреть на улицу. По времени он уже
мог вернуться. Но расчет
мог быть неверен, и она вновь стала вспоминать, когда он уехал, и считать минуты.
— Сейчас посмотрю, — отвечал швейцар и, взглянув на конторке, достал и подал ей квадратный тонкий конверт телеграммы. «Я не
могу приехать раньше десяти
часов. Вронский», прочла она.
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он
может приехать во всякий
час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Стародум. Да, друг мой! Она и в три
часа напроказить
может столько, что веком не пособишь.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики
могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через
час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Так прошло около
часа,
может быть, и более…
В два
часа едва
могли мы обогнуть Крестовую гору — две версты в два
часа!