Неточные совпадения
Занимая третий год
место начальника одного из присутственных
мест в Москве, Степан Аркадьич приобрел, кроме
любви, и уважение сослуживцев, подчиненных, начальников и всех, кто имел до него дело.
Ему было девять лет, он был ребенок; но душу свою он знал, она была дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа
любви никого не пускал в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог ждали на свои колеса, давно уже просочилась и работала в другом
месте.
— Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое
место, где должна быть
любовь. А если ты больше не любишь меня, то лучше и честнее это сказать.
Одно время, читая Шопенгауера, он подставил на
место его воли —
любовь, и эта новая философия дня на два, пока он не отстранился от нее, утешала его; но она точно так же завалилась, когда он потом из жизни взглянул на нее, и оказалась кисейною, негреющею одеждой.
— Он — из тех, которые думают, что миром правит только голод, что над нами властвует лишь закон борьбы за кусок хлеба и нет
места любви. Материалистам непонятна красота бескорыстного подвига, им смешно святое безумство Дон-Кихота, смешна Прометеева дерзость, украшающая мир.
Да, Елена и Яков были скучнее, серей Ильи, он всё лучше видел это. И не заметил, как постепенно на
месте любви к сыну у него зародилась ненависть к Павлу Никонову. Встречая хилого мальчика, он думал:
Неточные совпадения
Другой бы на моем
месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости
любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и
любовь, родинка на шее, немного ниже того
места, где вьются маленькие волосики, шитый белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня.
— Поставят монументы, — убежденно сказал он. — Не из милосердия, — тогда милосердию не будет
места, потому что не будет наших накожных страданий, — монументы поставят из
любви к необыкновенной красоте правды прошлого; ее поймут и оценят, эту красоту…
Во флигеле Клим чувствовал себя все более не на
месте. Все, что говорилось там о народе, о
любви к народу, было с детства знакомо ему, все слова звучали пусто, ничего не задевая в нем. Они отягощали скукой, и Клим приучил себя не слышать их.
Анфиса. Правда! (Читает.) «Кажется, этого довольно. Больше я ждать не могу. Из
любви к вам я решаюсь избавить вас от неволи; теперь все зависит от вас. Если хотите, чтоб мы оба были счастливы, сегодня, когда стемнеет и ваши улягутся спать, что произойдет, вероятно, не позже девятого часа, выходите в сад. В переулке, сзади вашего сада, я буду ожидать вас с коляской. Забор вашего сада, который выходит в переулок, в одном
месте плох…»