Неточные совпадения
Она живо вспомнила это мужественное, твердое лицо, это благородное
спокойствие и светящуюся во всем доброту ко всем; вспомнила любовь к себе того, кого она
любила, и ей опять стало радостно на душе, и она с улыбкой счастия легла на подушку.
— Я ненавижу твое
спокойствие. Ты не должен был доводить меня до этого. Если бы ты
любил меня…
И увидав, что, желая успокоить себя, она совершила опять столько раз уже пройденный ею круг и вернулась к прежнему раздражению, она ужаснулась на самое себя. «Неужели нельзя? Неужели я не могу взять на себя? — сказала она себе и начала опять сначала. — Он правдив, он честен, он
любит меня. Я
люблю его, на-днях выйдет развод. Чего же еще нужно? Нужно
спокойствие, доверие, и я возьму на себя. Да, теперь, как он приедет, скажу, что я была виновата, хотя я и не была виновата, и мы уедем».
— Я, Крестьян Иванович, — стал продолжать господин Голядкин все в прежнем тоне, немного раздраженный и озадаченный крайним упорством Крестьяна Ивановича, — я, Крестьян Иванович,
люблю спокойствие, а не светский шум.
Неточные совпадения
Некстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не
любит, — мне, который всегда готов был им жертвовать
спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только следствие
— Это я вижу, кузина; но поймете ли? — вот что хотел бы я знать!
Любили и никогда не выходили из вашего олимпийского
спокойствия?
Еще
люблю ваше
спокойствие, вашу тихость и то, что вы выговариваете слова плавно, спокойно и почти лениво, — именно эту ленивость
люблю.
Смотритель подошел к ним, и Нехлюдов, не дожидаясь его замечания, простился с ней и вышел, испытывая никогда прежде не испытанное чувство тихой радости,
спокойствия и любви ко всем людям. Радовало и подымало Нехлюдова на неиспытанную им высоту сознание того, что никакие поступки Масловой не могут изменить его любви к ней. Пускай она заводит шашни с фельдшером — это ее дело: он
любит ее не для себя, а для нее и для Бога.
— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, — напомнил следователь, как бы, видимо, желая победить исступленного своим
спокойствием. — Прежде чем будем продолжать допрос, я бы желал, если вы только согласитесь ответить, слышать от вас подтверждение того факта, что, кажется, вы не
любили покойного Федора Павловича, были с ним в какой-то постоянной ссоре… Здесь, по крайней мере, четверть часа назад, вы, кажется, изволили произнести, что даже хотели убить его: «Не убил, — воскликнули вы, — но хотел убить!»