Неточные совпадения
Но, пробыв два месяца один в деревне, он убедился, что это не было одно из тех влюблений, которые он
испытывал в первой молодости; что чувство это не давало ему минуты покоя; что он не мог жить, не решив вопроса: будет или не будет она его женой; и что его отчаяние происходило только от его воображения, что он не имеет никаких доказательств в том, что ему будет отказано.
И вдруг они оба почувствовали, что хотя они и друзья, хотя они обедали вместе и пили вино, которое должно было бы еще более сблизить их, но что каждый думает только о своем, и одному до другого нет дела. Облонский уже не раз
испытывал это случающееся после обеда крайнее раздвоение вместо сближения и знал, что надо делать в этих случаях.
Но на своих дочерях она
испытала, как не легко и не просто это, кажущееся обыкновенным, дело — выдавать дочерей замуж.
Кити
испытывала после обеда и до начала вечера чувство, подобное тому, какое
испытывает юноша пред битвою. Сердце ее билось сильно, и мысли не могли ни на чем остановиться.
Она тяжело дышала, не глядя на него. Она
испытывала восторг. Душа ее была переполнена счастьем. Она никак не ожидала, что высказанная любовь его произведет на нее такое сильное впечатление. Но это продолжалось только одно мгновение. Она вспомнила Вронского. Она подняла на Левина свои светлые правдивые глаза и, увидав его отчаянное лицо, поспешно ответила...
— Не знаю, я не пробовал подолгу. Я
испытывал странное чувство, — продолжал он. — Я нигде так не скучал по деревне, русской деревне, с лаптями и мужиками, как прожив с матушкой зиму в Ницце. Ницца сама по себе скучна, вы знаете. Да и Неаполь, Сорренто хороши только на короткое время. И именно там особенно живо вспоминается Россия, и именно деревня. Они точно как…
— Давайте сейчас, княжна,
испытаем столы, пожалуйста, — сказал Вронский. — Княгиня, вы позволите?
Когда вечер кончился, Кити рассказала матери о разговоре ее с Левиным, и, несмотря на всю жалость, которую она
испытала к Левину, ее радовала мысль, что ей было сделано предложение.
В Москве в первый раз он
испытал, после роскошной и грубой петербургской жизни, прелесть сближения со светскою, милою и невинною девушкой, которая полюбила его.
Но вчера были особенные причины, — с значительною улыбкой продолжал Степан Аркадьич, совершенно забывая то искреннее сочувствие, которое он вчера
испытывал к своему приятелю, и теперь
испытывая такое же, только к Вронскому.
В особенности поразило ее чувство недовольства собой, которое она
испытала при встрече с ним.
Чувство то было давнишнее, знакомое чувство, похожее на состояние притворства, которое она
испытывала в отношениях к мужу; но прежде она не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала его.
Увидев Алексея Александровича с его петербургски-свежим лицом и строго самоуверенною фигурой, в круглой шляпе, с немного-выдающеюся спиной, он поверил в него и
испытал неприятное чувство, подобное тому, какое
испытал бы человек, мучимый жаждою и добравшийся до источника и находящий в этом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила и взмутила воду.
Анна
испытывала почти физическое наслаждение в ощущении его близости и ласки и нравственное успокоение, когда встречала его простодушный, доверчивый и любящий взгляд и слышала его наивные вопросы.
Чувство беспричинного стыда, которое она
испытывала дорогой, и волнение совершенно исчезли. В привычных условиях жизни она чувствовала себя опять твердою и безупречною.
Слушая столь знакомые рассказы Петрицкого в столь знакомой обстановке своей трехлетней квартиры, Вронский
испытывал приятное чувство возвращения к привычной и беззаботной петербургской жизни.
Там она встречала Вронского и
испытывала волнующую радость при этих встречах.
Почему должно иметь доверие, то есть полную уверенность в том, что его молодая жена всегда будет его любить, он себя не спрашивал; но он не
испытывал недоверия, потому имел доверие и говорил себе, что надо его иметь.
Теперь он
испытывал чувство, подобное тому, какое
испытал бы человек, спокойно прошедший над пропастью по мосту и вдруг увидавший, что этот мост разобран и что там пучина.
Теперь он
испытывал чувство, подобное тому, какое
испытал бы человек, возвратившийся домой и находящий дом свой запертым.
Он не
испытывал того стыда, который обыкновенно мучал его после падения, и он мог смело смотреть в глаза людям.
Так что, несмотря на уединение или вследствие уединения, жизнь eго была чрезвычайно наполнена, и только изредка он
испытывал неудовлетворенное желание сообщения бродящих у него в голове мыслей кому-нибудь, кроме Агафьи Михайловны хотя и с нею ему случалось нередко рассуждать о физике, теории хозяйства и в особенности о философии; философия составляла любимый предмет Агафьи Михайловны.
Уж не раз
испытав с пользою известное ему средство заглушать свою досаду и всё, кажущееся дурным, сделать опять хорошим, Левин и теперь употребил это средство. Он посмотрел, как шагал Мишка, ворочая огромные комья земли, налипавшей на каждой ноге, слез с лошади, взял у Василья севалку и пошел рассевать.
— Вот он! — сказал Левин, указывая на Ласку, которая, подняв одно ухо и высоко махая кончиком пушистого хвоста, тихим шагом, как бы желая продлить удовольствие и как бы улыбаясь, подносила убитую птицу к хозяину. — Ну, я рад, что тебе удалось, — сказал Левин, вместе с тем уже
испытывая чувство зависти, что не ему удалось убить этого вальдшнепа.
Это вмешательство возбуждало в нем злобу — чувство, которое он редко
испытывал.
И он
испытал странное чувство, со времени его связи с Анною иногда находившее на него.
Присутствие этого ребенка всегда и неизменно вызывало во Вронском то странное чувство беспричинного омерзения, которое он
испытывал последнее время.
«Да, я не прощу ему, если он не поймет всего значения этого. Лучше не говорить, зачем
испытывать?» думала она, всё так же глядя на него и чувствуя, что рука ее с листком всё больше и больше трясется.
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали к нему. К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным. В первый раз в жизни он
испытал самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое, в котором виною сам.
Она не слышала половины его слов, она
испытывала страх к нему и думала о том, правда ли то, что Вронский не убился. О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял то, о чем он говорит, страх, который она
испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и странное заблуждение нашло на него.
Не говоря уже о том, что Кити интересовали наблюдения над отношениями этой девушки к г-же Шталь и к другим незнакомым ей лицам, Кити, как это часто бывает,
испытывала необъяснимую симпатию к этой М-llе Вареньке и чувствовала, по встречающимся взглядам, что и она нравится.
— Ах! если бы все так были, как вы, чувствительны, — сказала Варенька. — Нет девушки, которая бы не
испытала этого. И всё это так неважно.
Она вспоминала свое усилие в первое время, чтобы преодолеть отвращение, которое она
испытывала к нему, как и ко всем чахоточным, и старания, с которыми она придумывала, что сказать ему.
Она вспоминала этот робкий, умиленный взгляд, которым он смотрел на нее, и странное чувство сострадания и неловкости и потом сознания своей добродетельности, которое она
испытывала при этом.
Несмотря на испытываемое им чувство гордости и как бы возврата молодости, когда любимая дочь шла с ним под руку, ему теперь как будто неловко и совестно было за свою сильную походку, за свои крупные, облитые жиром члены. Он
испытывал почти чувство человека неодетого в обществе.
Она
испытывала чувство в роде того, какое
испытывала в детстве, когда под наказанием была заперта в своей комнате и слушала весёлый смех сестёр.
— Maman хотела зайти к Петровым. Вы не будете там? — сказала Кити,
испытывая Вареньку.
Он всегда
испытывал что-то особенно забирающее за живое в уборке сена.
Не понимая, что это и откуда, в середине работы он вдруг
испытал приятное ощущение холода по жарким вспотевшим плечам. Он взглянул на небо во время натачиванья косы. Набежала низкая, тяжелая туча, и шел крупный дождь. Одни мужики пошли к кафтанам и надели их; другие, точно так же как Левин, только радостно пожимали плечами под приятным освежением.
Но только что он вспоминал о том, что он делает, и начинал стараться сделать лучше, тотчас же он
испытывал всю тяжесть труда, и ряд выходил дурен.
Он чувствовал себя более близким к нему, чем к брату, и невольно улыбался от нежности, которую он
испытывал к этому человеку.
— Может быть; но ведь это такое удовольствие, какого я в жизнь свою не
испытывал. И дурного ведь ничего нет. Не правда ли? — отвечал Левин. — Что же делать, если им не нравится. А впрочем, я думаю, что ничего. А?
Дети знали Левина очень мало, не помнили, когда видали его, но не выказывали в отношении к нему того странного чувства застенчивости и отвращения, которое
испытывают дети так часто к взрослым притворяющимся людям и за которое им так часто и больно достается.
Левин часто любовался на эту жизнь, часто
испытывал чувство зависти к людям, живущим этою жизнью, но нынче в первый paз, в особенности под впечатлением того, что он видел в отношениях Ивана Парменова к его молодой жене, Левину в первый раз ясно пришла мысль о том, что от него зависит переменить ту столь тягостную, праздную, искусственную и личную жизнь, которою он жил, на эту трудовую, чистую и общую прелестную жизнь.
Он
испытывал чувство человека, выдернувшего долго болевший зуб.
Это чувство
испытал Алексей Александрович.
Ей не только было тяжело, но она начинала
испытывать страх пред новым, никогда не испытанным ею душевным состоянием.
Она никогда не
испытает свободы любви, а навсегда останется преступною женой, под угрозой ежеминутного обличения, обманывающею мужа для позорной связи с человеком чужим, независимым, с которым она не может жить одною жизнью.
Вронский, несмотря на свою легкомысленную с виду светскую жизнь, был человек, ненавидевший беспорядок. Еще смолоду, бывши в корпусе, он
испытал унижение отказа, когда он, запутавшись, попросил взаймы денег, и с тех пор он ни разу не ставил себя в такое положение.