Неточные совпадения
— Ах перестань! Христос никогда бы не сказал этих слов, если бы знал, как будут злоупотреблять ими. Изо всего Евангелия только и помнят эти слова. Впрочем, я говорю не то, что думаю, а то, что чувствую. Я
имею отвращение к падшим
женщинам. Ты пауков боишься, а я этих гадин. Ты ведь, наверно, не изучал пауков и не знаешь их нравов: так и я.
Княгиня же, со свойственною
женщинам привычкой обходить вопрос, говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не показывает, что
имеет серьезные намерения, что Кити не
имеет к нему привязанности, и другие доводы; но не говорила главного, того, что она ждет лучшей партии для дочери, и что Левин несимпатичен ей, и что она не понимает его.
— А эта
женщина, — перебил его Николай Левин, указывая на нее, — моя подруга жизни, Марья Николаевна. Я взял ее из дома, — и он дернулся шеей, говоря это. — Но люблю ее и уважаю и всех, кто меня хочет знать, — прибавил он, возвышая голос и хмурясь, — прошу любить и уважать ее. Она всё равно что моя жена, всё равно. Так вот, ты знаешь, с кем
имеешь дело. И если думаешь, что ты унизишься, так вот Бог, а вот порог.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной
женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней
женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта
имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Всё это было хорошо, и княгиня ничего не
имела против этого, тем более что жена Петрова была вполне порядочная
женщина и что принцесса, заметившая деятельность Кити, хвалила её, называя ангелом-утешителем.
— Эта игра словами, это скрывание тайны, как и для всех
женщин,
имело большую прелесть для Анны.
Ровесник Вронскому и однокашник, он был генерал и ожидал назначения, которое могло
иметь влияние на ход государственных дел, а Вронский был, хоть и независимый, и блестящий, и любимый прелестною
женщиной, но был только ротмистром, которому предоставляли быть независимым сколько ему угодно.
— Но мы стоим за принцип, за идеал! — звучным басом возражал Песцов. —
Женщина хочет
иметь право быть независимою, образованною. Она стеснена, подавлена сознанием невозможности этого.
Она
имела всю прелесть и свежесть молодости, но не была ребенком, и если любила его, то любила сознательно, как должна любить
женщина: это было одно.
Другое: она была не только далека от светскости, но, очевидно,
имела отвращение к свету, а вместе с тем знала свет и
имела все те приемы
женщины хорошего общества, без которых для Сергея Ивановича была немыслима подруга жизни.
— Итак, я продолжаю, — сказал он, очнувшись. — Главное же то, что работая, необходимо
иметь убеждение, что делаемое не умрет со мною, что у меня будут наследники, — а этого у меня нет. Представьте себе положение человека, который знает вперед, что дети его и любимой им
женщины не будут его, а чьи-то, кого-то того, кто их ненавидит и знать не хочет. Ведь это ужасно!
Неточные совпадения
Женщины имеют право рожать детей только зимой, потому что нарушение этого правила может воспрепятствовать успешному ходу летних работ.
— Да я вовсе не
имею претензии ей нравиться: я просто хочу познакомиться с приятным домом, и было бы очень смешно, если б я
имел какие-нибудь надежды… Вот вы, например, другое дело! — вы, победители петербургские: только посмотрите, так
женщины тают… А знаешь ли, Печорин, что княжна о тебе говорила?
Бывали примеры, что
женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов: [Эндимион — прекрасный юноша из греческих мифов.] надобно отдать справедливость
женщинам: они
имеют инстинкт красоты душевной; оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят
женщин.
Надобно заметить, что Грушницкий из тех людей, которые, говоря о
женщине, с которой они едва знакомы, называют ее моя Мери, моя Sophie, если она
имела счастие им понравиться.
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться
имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил
женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.