Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных
дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он
знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
— О, нет, — сказала она, — я бы
узнала вас, потому что мы с вашею матушкой, кажется, всю
дорогу говорили только о вас, — сказала она, позволяя наконец просившемуся наружу оживлению выразиться в улыбке. — А брата моего всё-таки нет.
— Я
знаю кое-что. Стива мне говорил, и поздравляю вас, он мне очень нравится, — продолжала Анна, — я встретила Вронского на железной
дороге.
Дорогой, в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых железных
дорогах, и, так же как в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на своей станции,
узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих лошадей с подвязанными хвостами, в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще в то время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он ожидал, — письмо от матери с упреками за то, что он не приезжал, и записка от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский
знал, что это всё о том же. «Что им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть
дорогой. В сенях избы ему встретились два офицера: один их, а другой другого полка.
Приказчик, ездивший к купцу, приехал и привез часть денег за пшеницу. Условие с дворником было сделано, и по
дороге приказчик
узнал, что хлеб везде застоял в поле, так что неубранные свои 160 копен было ничто в сравнении с тем, что было у других.
— Я нахожу, что это очень благородно, — говорила про это Бетси с княгиней Мягкою. — Зачем выдавать на почтовых лошадей, когда все
знают, что везде теперь железные
дороги?
— Потому, что ехать Бог
знает куда, по каким
дорогам, гостиницам. Ты стеснять меня будешь, — говорил Левин, стараясь быть хладнокровным.
Ему было девять лет, он был ребенок; но душу свою он
знал, она была
дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа любви никого не пускал в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог ждали на свои колеса, давно уже просочилась и работала в другом месте.
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты
знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись
дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы спеть.
Открытие это, вдруг объяснившее для нее все те непонятные для нее прежде семьи, в которых было только по одному и по два ребенка, вызвало в ней столько мыслей, соображений и противоречивых чувств, что она ничего не умела сказать и только широко раскрытыми глазами удивленно смотрела на Анну. Это было то самое, о чем она мечтала еще нынче
дорогой, но теперь,
узнав, что это возможно, она ужаснулась. Она чувствовала, что это было слишком простое решение слишком сложного вопроса.
― Это мой искренний, едва ли не лучший друг, ― сказал он Вронскому. ― Ты для меня тоже еще более близок и
дорог. И я хочу и
знаю, что вы должны быть дружны и близки, потому что вы оба хорошие люди.
Он
знал, что такое военный человек, и, по виду и разговору этих господ, по ухарству, с которым они прикладывались к фляжке
дорогой, он считал их за плохих военных.
Так он жил, не
зная и не видя возможности
знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твердо прокладывая свою особенную, определенную
дорогу в жизни.
Только загнув за поворот
дороги и увидав шедших навстречу, Левин
узнал Катавасова в соломенной шляпе, шедшего точно так размахивая руками, как представляла Таня.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств
дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не
знает.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В
дороге не мешает,
знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Хлестаков. Я,
знаете, в
дороге издержался: то да се… Впрочем, я вам из деревни сейчас их пришлю.
Искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудилися, да, спасибо, случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев
знал. Он вывел их на торную
дорогу и привел прямо к князю на двор.
В унынии и тоске он поспешил в городовое управление, чтоб
узнать, сколько осталось верных ему полицейских солдат, но на
дороге был схвачен заседателем Толковниковым и приведен пред Ираидку.