И старый князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все
женщины верили, и жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
Неточные совпадения
Слыхал он, что
женщины часто любят некрасивых, простых людей, но не
верил этому, потому что судил по себе, так как сам он мог любить только красивых, таинственных и особенных
женщин.
— Я тебе говорю, чтò я думаю, — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Но я тебе больше скажу: моя жена — удивительнейшая
женщина…. — Степан Аркадьич вздохнул, вспомнив о своих отношениях с женою, и, помолчав с минуту, продолжал: — У нее есть дар предвидения. Она насквозь видит людей; но этого мало, — она знает, чтò будет, особенно по части браков. Она, например, предсказала, что Шаховская выйдет за Брентельна. Никто этому
верить не хотел, а так вышло. И она — на твоей стороне.
Ты не
поверишь, но я до сих пор думала, что я одна
женщина, которую он знал.
И доктор пред княгиней, как пред исключительно умною
женщиной, научно определил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить те воды, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли за границу, доктор углубился в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение наконец было изложено: ехать и не
верить шарлатанам, а во всем обращаться к нему.
Он не
верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая
женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».
— Ты сказал, чтобы всё было, как было. Я понимаю, что это значит. Но послушай: мы ровесники, может быть, ты больше числом знал
женщин, чем я. — Улыбка и жесты Серпуховского говорили, что Вронский не должен бояться, что он нежно и осторожно дотронется до больного места. — Но я женат, и
поверь, что, узнав одну свою жену (как кто-то писал), которую ты любишь, ты лучше узнаешь всех
женщин, чем если бы ты знал их тысячи.
— Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя эа отличного, справедливого человека, знаю Анну — извини меня, я не могу переменить о ней мнения — за прекрасную, отличную
женщину, и потому, извини меня, я не могу
верить этому. Тут есть недоразумение, — сказал он.
Левин не
поверил бы три месяца тому назад, что мог бы заснуть спокойно в тех условиях, в которых он был нынче; чтобы, живя бесцельною, бестолковою жизнию, притом жизнию сверх средств, после пьянства (иначе он не мог назвать того, что было в клубе), нескладных дружеских отношений с человеком, в которого когда-то была влюблена жена, и еще более нескладной поездки к
женщине, которую нельзя было иначе назвать, как потерянною, и после увлечения своего этою
женщиной и огорчения жены, — чтобы при этих условиях он мог заснуть покойно.
— Нет, Алексей Александрович! — вскакивая заговорил Облонский, — я не хочу
верить этому! Она так несчастна, как только может быть несчастна
женщина, и ты не можешь отказать в такой….
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. —
Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу
женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не
поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
— Нет, об этом самом. И
поверь, что для меня
женщина без сердца, будь она старуха или не старуха, твоя мать или чужая, не интересна, и я ее знать не хочу.
Неточные совпадения
С тех пор как поэты пишут и
женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной,
поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом…
Теперь припомнил он, что видел в прошлую ночь Андрия, проходившего по табору с какой-то
женщиною, и поник седою головою, а все еще не хотел
верить, чтобы могло случиться такое позорное дело и чтобы собственный сын его продал веру и душу.
— Ах, боже мой! Я
верю тоже, а всю ночь не спала! — вскричала бедная
женщина.
Он ожидал, что Базаров заговорит с Одинцовой, как с
женщиной умною, о своих убеждениях и воззрениях: она же сама изъявила желание послушать человека, «который имеет смелость ничему не
верить», но вместо того Базаров толковал о медицине, о гомеопатии, о ботанике.
— Удивительно неряшливый и уродливый человек. Но, когда о любви говорят такие… неудачные люди, я очень
верю в их искренность и… в глубину их чувства. Лучшее, что я слышала о любви и
женщине, говорил один горбатый.