Неточные совпадения
—
На столе, — отвечал Матвей, взглянул вопросительно, с участием,
на барина и,
подождав немного, прибавил с хитрою улыбкой: — От хозяина извозчика приходили.
Одевшись, Степан Аркадьич прыснул
на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым, несмотря
на свое несчастье, вышел, слегка подрагивая
на каждой ноге, в столовую, где уже
ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала,
на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто
ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
Она знала, что старуху
ждут со дня
на день, знала, что старуха будет рада выбору сына, и ей странно было, что он, боясь оскорбить мать, не делает предложения; однако ей так хотелось и самого брака и, более всего, успокоения от своих тревог, что она верила этому.
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз, смотрел
на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что мать
ждала его, он опять вошел в вагон.
Она, как часто бывает, глядя
на часы,
ждала ее каждую минуту и пропустила именно ту, когда гостья приехала, так что не слыхала звонка.
Долли холодно посмотрела
на Анну. Она
ждала теперь притворно-сочувственных фраз; но Анна ничего такого не сказала.
— А я знаю, отчего вы зовете меня
на бал. Вы
ждете много от этого бала, и вам хочется, чтобы все тут были, все принимали участие.
Она
ждала, что он пригласит ее
на вальс, но он не пригласил, и она удивленно взглянула
на него.
Ветер как будто только
ждал ее, радостно засвистал и хотел подхватить и унести ее, но она рукой взялась за холодный столбик и, придерживая платье, спустилась
на платформу и зашла за вагон.
— Браво! Вронский! — закричал Петрицкий, вскакивая и гремя стулом. — Сам хозяин! Баронесса, кофею ему из нового кофейника. Вот не
ждали! Надеюсь, ты доволен украшением твоего кабинета, — сказал он, указывая
на баронессу. — Вы ведь знакомы?
Вронский смотрел
на Анну и с замиранием сердца
ждал, что она скажет. Он вздохнул как бы после опасности, когда она выговорила эти слова.
Анна легла
на свою постель и
ждала каждую минуту, что он еще раз заговорит с нею.
Он
ждал с нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на-днях замуж, надеясь, что такое известие, как выдергиванье зуба, совсем вылечит его.
— Что, не
ждал? — сказал Степан Аркадьич, вылезая из саней, с комком грязи
на переносице,
на щеке и брови, но сияющий весельем и здоровьем. — Приехал тебя видеть — раз, — сказал он, обнимая и целуя его, —
на тяге постоять — два, и лес в Ергушове продать — три.
Тяга была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко
на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко
на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил
подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны будут везде звезды Медведицы.
Венера перешла уже выше сучка, колесница Медведицы с своим дышлом была уже вся видна
на темносинем небе, но он всё еще
ждал.
— Оттого, что у него стачки с купцами; он дал отступного. Я со всеми ими имел дела, я их знаю. Ведь это не купцы, а барышники. Он и не пойдет
на дело, где ему предстоит десять, пятнадцать процентов, а он
ждет, чтобы купить за двадцать копеек рубль.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и
ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться
на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят в нее, когда придет время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
— Здравствуйте, княжна! — сказала Анна Павловна с притворною улыбкой, столь непохожею
на прежнее ее обращение. — Очень приятно познакомиться, — обратилась она к князю. — Вас давно
ждали, князь.
На утро однако всё устроилось, и к девяти часам — срок, до которого просили батюшку
подождать с обедней, сияющие радостью, разодетые дети стояли у крыльца пред коляской, дожидаясь матери.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым,
на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас
жду», кончала она.
Прочтя письмо, он поднял
на нее глаза, и во взгляде его не было твердости. Она поняла тотчас же, что он уже сам с собой прежде думал об этом. Она знала, что, что бы он ни сказал ей, он скажет не всё, что он думает. И она поняла, что последняя надежда ее была обманута. Это было не то, чего она
ждала.
Она смотрела
на него с насмешливою радостью. Видимо, она нашла еще смешные и уродливые стороны в муже и
ждала времени, чтоб их высказать.
Три дамы: старушка, молодая и купчиха, три господина; один ― банкир-Немец с перстнем
на пальце, другой ― купец с бородой, и третий ― сердитый чиновник в виц-мундире с крестом
на шее, очевидно, давно уже
ждали.
— Нет, почему же тебе не приехать? Хоть нынче обедать? Жена
ждет тебя. Пожалуйста, приезжай. И главное, переговори с ней. Она удивительная женщина. Ради Бога,
на коленях умоляю тебя!
При пилюлях Сергея Ивановича все засмеялись, и в особенности громко и весело Туровцын, дождавшийся наконец того смешного, чего он только и
ждал, слушая разговор. Степан Аркадьич не ошибся, пригласив Песцова. С Песцовым разговор умный не мог умолкнуть ни
на минуту. Только что Сергей Иванович заключил разговор своей шуткой, Песцов тотчас поднял новый.
Священник
подождал несколько секунд, не скажет ли он еще чего, и, закрыв глаза, быстрым владимирским
на «о» говором сказал...
Он всего этого
ждал, всё это видел в их лицах, видел в той равнодушной небрежности, с которою они говорили между собой, смотрели
на манекены и бюсты и свободно прохаживались, ожидая того, чтоб он открыл картину.
«Что им так понравилось?» подумал Михайлов. Он и забыл про эту, три года назад писанную, картину. Забыл все страдания и восторги, которые он пережил с этою картиной, когда она несколько месяцев одна неотступно день и ночь занимала его, забыл, как он всегда забывал про оконченные картины. Он не любил даже смотреть
на нее и выставил только потому, что
ждал Англичанина, желавшего купить ее.
Досадуя
на жену зa то, что сбывалось то, чего он
ждал, именно то, что в минуту приезда, тогда как у него сердце захватывало от волнения при мысли о том, что с братом, ему приходилось заботиться о ней, вместо того чтобы бежать тотчас же к брату, Левин ввел жену в отведенный им нумер.
Если бы Левин был теперь один с братом Николаем, он бы с ужасом смотрел
на него и еще с большим ужасом
ждал, и больше ничего бы не умел сделать.
Ему было девять лет, он был ребенок; но душу свою он знал, она была дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа любви никого не пускал в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог
ждали на свои колеса, давно уже просочилась и работала в другом месте.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо
ждать от света; но он сделал еще попытку в своем семействе.
На мать свою он не надеялся. Он знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь была неумолима к ней за то, что она была причиной расстройства карьеры сына. Но он возлагал большие надежды
на Варю, жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
— Варенька
ждет, — сказала она, осторожно надевая
на него шляпу, по улыбке Сергея Ивановича увидав, что это было можно.
— Так вы нынче
ждете Степана Аркадьича? — сказал Сергей Иванович, очевидно не желая продолжать разговор о Вареньке. — Трудно найти двух свояков, менее похожих друг
на друга, — сказал он с тонкою улыбкой. — Один подвижной, живущий только в обществе, как рыба в воде; другой, наш Костя, живой, быстрый, чуткий
на всё, но, как только в обществе, так или замрет или бьется бестолково, как рыба
на земле.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять
на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя
жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить
на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
То ли ему было неловко, что он, потомок Рюрика, князь Облонский,
ждал два часа в приемной у Жида, или то, что в первый раз в жизни он не следовал примеру предков, служа правительству, а выступал
на новое поприще, но ему было очень неловко.
— Знаешь,
на меня нашло почти вдохновение, — говорила она. — Зачем
ждать здесь развода? Разве не все равно в деревне? Я не могу больше
ждать. Я не хочу надеяться, не хочу ничего слышать про развод. Я решила, что это не будет больше иметь влияния
на мою жизнь. И ты согласен?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она
ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря
на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Левин знал тоже, что, возвращаясь домой, надо было прежде всего итти к жене, которая была нездорова; а мужикам, дожидавшимся его уже три часа, можно было еще
подождать; и знал, что несмотря
на всё удовольствие, испытываемое им при сажании роя, надо было лишиться этого удовольствия и, предоставив старику без себя сажать рой, пойти толковать с мужиками, нашедшими его
на пчельнике.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и
на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он
ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.