— Вронский — это один из сыновей графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. Я его узнал в Твери, когда я там служил, а он приезжал на рекрутский набор. Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе с тем — очень милый, добрый малый. Но более, чем просто добрый малый. Как я его узнал здесь, он и образован и очень умен; это человек, который
далеко пойдет.
Неточные совпадения
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто сама, пред тем как ехать на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так
далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой
пошла за альбомом. Лестница наверх в ее комнату выходила на площадку большой входной теплой лестницы.
Посылать к Щербацким было
далеко.
— О, нет, это
далеко! Лучше в угловой, мы больше будем видеться. Ну,
пойдем, — сказала Анна, дававшая вынесенный ей лакеем сахар любимой лошади.
Отставной студентишка без чина, с двумя грошами денег, вошел в дружбу с молодым, стало быть, уж очень важным, богатым генералом и подружил свою жену с его женою: такой человек
далеко пойдет.
— И заметьте, — отвечал я ему, — как
далеко идет это различие: в Москве вас непременно посадят на съезжую, а в Петербурге сведут на гауптвахту.
Неточные совпадения
Широкая дороженька, // Березками обставлена, //
Далеко протянулася, // Песчана и глуха. // По сторонам дороженьки //
Идут холмы пологие // С полями, с сенокосами, // А чаще с неудобною, // Заброшенной землей; // Стоят деревни старые, // Стоят деревни новые, // У речек, у прудов… // Леса, луга поемные,
Шли долго ли, коротко ли, //
Шли близко ли,
далеко ли, // Вот наконец и Клин. // Селенье незавидное: // Что ни изба — с подпоркою, // Как нищий с костылем, // А с крыш солома скормлена // Скоту. Стоят, как остовы, // Убогие дома. // Ненастной, поздней осенью // Так смотрят гнезда галочьи, // Когда галчата вылетят // И ветер придорожные // Березы обнажит… // Народ в полях — работает. // Заметив за селением // Усадьбу на пригорочке, //
Пошли пока — глядеть.
Иван Антонович как будто бы и не слыхал и углубился совершенно в бумаги, не отвечая ничего. Видно было вдруг, что это был уже человек благоразумных лет, не то что молодой болтун и вертопляс. Иван Антонович, казалось, имел уже
далеко за сорок лет; волос на нем был черный, густой; вся середина лица выступала у него вперед и
пошла в нос, — словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом.
И долго еще определено мне чудной властью
идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И
далеко еще то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей…
Вдвойне завиден прекрасный удел его: он среди их, как в родной семье; а между тем
далеко и громко разносится
слава.