Неточные совпадения
— Кити, что ж это такое? — сказала
графиня Нордстон, по ковру неслышно подойдя к ней. — Я не
понимаю этого.
— Я
понимаю, друг мой, — сказала
графиня Лидия Ивановна. — Я всё
понимаю. Помощь и утешение вы найдете не во мне, но я всё-таки приехала только затем, чтобы помочь вам, если могу. Если б я могла снять с вас все эти мелкие унижающие заботы… Я
понимаю, что нужно женское слово, женское распоряжение. Вы поручаете мне?
— Нет, — перебила его
графиня Лидия Ивановна. — Есть предел всему. Я
понимаю безнравственность, — не совсем искренно сказала она, так как она никогда не могла
понять того, что приводит женщин к безнравственности, — но я не
понимаю жестокости, к кому же? к вам! Как оставаться в том городе, где вы? Нет, век живи, век учись. И я учусь
понимать вашу высоту и ее низость.
Воспоминание о жене, которая так много была виновата пред ним и пред которою он был так свят, как справедливо говорила ему
графиня Лидия Ивановна, не должно было бы смущать его; но он не был спокоен: он не мог
понимать книги, которую он читал, не мог отогнать мучительных воспоминаний о своих отношениях к ней, о тех ошибках, которые он, как ему теперь казалось, сделал относительно ее.
Сережа тотчас
понял, что то, о чем говорил швейцар, был подарок от
графини Лидии Ивановны к его рожденью.
— Отчасти,
графиня, я
понимаю, что положение Алексея Александровича… — сказал Облонский, не
понимая хорошенько, в чем дело, и потому желая оставаться в общем.
— Не нам судить,
графиня, — со вздохом сказал Сергей Иванович, — но я
понимаю, как для вас это было тяжело.
Неточные совпадения
Нехлюдов по нескольким словам
понял, что они говорили про вторую новость петербургскую того времени, об эпизоде нового сибирского губернатора, и что Mariette именно в этой области что-то сказала такое смешное, что
графиня долго не могла удержаться.
— Я знаю, что ты никогда не
понимаешь того, что я говорю, — заговорила
графиня, обращаясь к Нехлюдову. — Все
понимают, только не муж. Я говорю, что мне жалко мать, и я не хочу, чтобы он убил и был очень доволен.
В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было
понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая
графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать.
И потому
графиня, которая прежде была против сватовства, страшно обрадовалась сегодня моему успеху у княгини, но это в сторону, а вот что главное: Катерину Федоровну я знал еще с прошлого года; но ведь я был тогда еще мальчиком и ничего не мог
понимать, а потому ничего и не разглядел тогда в ней…
— А кто тебя знает, кто ты таков и откуда ты выскочил! Только сердце мое, сердце чуяло, все пять лет, всю интригу! А я-то сижу, дивлюсь: что за сова слепая подъехала? Нет, голубчик, плохой ты актер, хуже даже Лебядкина. Поклонись от меня
графине пониже да скажи, чтобы присылала почище тебя. Наняла она тебя, говори? У ней при милости на кухне состоишь? Весь ваш обман насквозь вижу, всех вас, до одного,
понимаю!