Неточные совпадения
Присутствие этого ребенка вызывало во Вронском и
в Анне чувство, подобное чувству мореплавателя, видящего по компасу, что направление, по которому он быстро движется, далеко расходится с надлежащим, но что остановить движение не
в его силах, что
каждая минута удаляет его больше и больше от должного направления и что признаться себе
в отступлении — всё равно, что признаться
в погибели.
Первое время, вместо спокойствия и отдыха, попав на эти страшные, с ее точки зрения, бедствия, Дарья Александровна была
в отчаянии: хлопотала изо всех сил, чувствовала безвыходность положения и
каждую минуту удерживала слезы, навертывавшиеся ей на глаза.
У них шел свой разговор с Левиным, и не разговор, а какое-то таинственное общение, которое с
каждою минутой всё ближе связывало их и производило
в обоих чувство радостного страха пред тем неизвестным,
в которое они вступали.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь,
каждую минуту думал, что
в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо
в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
Уже несколько дней графиня Лидия Ивановна находилась
в сильнейшем волнении. Она узнала, что Анна с Вронским
в Петербурге. Надо было спасти Алексея Александровича от свидания с нею, надо было спасти его даже от мучительного знания того, что эта ужасная женщина находится
в одном городе с ним и что он
каждую минуту может встретить ее.
Она сидела
в гостиной, под лампой, с новою книгой Тэна и читала, прислушиваясь к звукам ветра на дворе и ожидая
каждую минуту приезда экипажа.
И
каждый раз, когда из
минуты забвения его выводил долетавший из спальни крик, он подпадал под то же самое странное заблуждение, которое
в первую
минуту нашло на него;
каждый раз, услыхав крик, он вскакивал, бежал оправдываться, вспоминал дорогой, что он не виноват, и ему хотелось защитить, помочь.
— Что вы говорите! — вскрикнул он, когда княгиня сказала ему, что Вронский едет
в этом поезде. На мгновение лицо Степана Аркадьича выразило грусть, но через
минуту, когда, слегка подрагивая на
каждой ноге и расправляя бакенбарды, он вошел
в комнату, где был Вронский, Степан Аркадьич уже вполне забыл свои отчаянные рыдания над трупом сестры и видел
в Вронском только героя и старого приятеля.
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться
в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной,
каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить
в нее!»
Неточные совпадения
В одном месте пожар уже
в полном разгаре; все строение обнял огонь, и с
каждой минутой размеры его уменьшаются, и силуэт принимает какие-то узорчатые формы, которые вытачивает и выгрызает страшная стихия.
Огонь охватил плетеные стены, обвил
каждую отдельную хворостинку и
в одну
минуту сделал из темной, дымившейся массы рдеющий ярко-прозрачный костер.
Около
каждого рабочего взвода мерным шагом ходит солдат с ружьем и через
каждые пять
минут стреляет
в солнце.
Остановившись
в градоначальническом доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок нет, что торговля процветает, а земледелие с
каждым годом совершенствуется, он задумался на
минуту, потом помялся на одном месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным голосом спросил:
Я помню, что
в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни
минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за
каждую отрадную
минуту, которую дарит его книга?..