Неточные совпадения
— То есть, позвольте, почему ж вы знаете, что вы потеряете
время? Многим статья эта недоступна, то есть выше их. Но я, другое дело, я вижу насквозь его
мысли и знаю, почему это слабо.
Как всегда, у него за
время его уединения набралось пропасть
мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и
мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
Со
времени своего объяснения с Анной в саду Вреде
мысли Вронского много изменились.
Деньги от купца за лес по второму сроку были получены и еще не издержаны, Долли была очень мила и добра последнее
время, и
мысль этого обеда во всех отношениях радовала Степана Аркадьича.
Во
время службы он то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами, то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался своими
мыслями, наблюдениями и воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во
время этого праздного стояния в церкви бродили в его голове.
Несчастие, почти умопомешательство, видно было в этом подвижном, довольно красивом лице в то
время, как он, не замечая даже выхода Анны, продолжал торопливо и горячо высказывать свои
мысли.
Первое
время женитьба, новые радости и обязанности, узнанные им, совершенно заглушили эти
мысли; но в последнее
время, после родов жены, когда он жил в Москве без дела, Левину всё чаще и чаще, настоятельнее и настоятельнее стал представляться требовавший разрешения вопрос.
Слова, сказанные мужиком, произвели в его душе действие электрической искры, вдруг преобразившей и сплотившей в одно целый рой разрозненных, бессильных отдельных
мыслей, никогда не перестававших занимать его.
Мысли эти незаметно для него самого занимали его и в то
время, когда он говорил об отдаче земли.
Но он не сделал ни того, ни другого, а продолжал жить,
мыслить и чувствовать и даже в это самое
время женился и испытал много радостей и был счастлив, когда не думал о значении своей жизни.
Он вышел. Соня смотрела на него как на помешанного; но она и сама была как безумная и чувствовала это. Голова у ней кружилась. «Господи! как он знает, кто убил Лизавету? Что значили эти слова? Страшно это!» Но в то же
время мысль не приходила ей в голову. Никак! Никак!.. «О, он должен быть ужасно несчастен!.. Он бросил мать и сестру. Зачем? Что было? И что у него в намерениях? Что это он ей говорил? Он ей поцеловал ногу и говорил… говорил (да, он ясно это сказал), что без нее уже жить не может… О господи!»
Странно, что никогда в другое
время мысль его не была так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал тысячи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасаться за свою свободу и честь.
Глафира Фирсовна. Можно ль с него требовать? Мало ль у него делов-то без тебя! У него все это
время мысли были заняты другим. Сирота у него была на попечении, красавица, получше тебя гораздо; а вот теперь он отдал ее замуж, мысли-то у него и освободились, и об тебе вспомнил, и до тебя очередь дошла.
Неточные совпадения
Издатель позволяет себе думать, что изложенные в этом документе
мысли не только свидетельствуют, что в то отдаленное
время уже встречались люди, обладавшие правильным взглядом на вещи, но могут даже и теперь служить руководством при осуществлении подобного рода предприятий.
Таковы, например, рассуждения: «об административном всех градоначальников единомыслии», «о благовидной градоначальников наружности», «о спасительности усмирений (с картинками)», «
мысли при взыскании недоимок», «превратное течение
времени» и, наконец, довольно объемистая диссертация «о строгости».
Лишь в позднейшие
времена (почти на наших глазах)
мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и не изъятую идеологических ухищрений административную теорию, но нивеляторы старого закала, подобные Угрюм-Бурчееву, действовали в простоте души единственно по инстинктивному отвращению от кривой линии и всяких зигзагов и извилин.
Мысль о ней как-то особенно не варилась в его голове: как ни переворачивал он ее, но никак не мог изъяснить себе, и все
время сидел он и курил трубку, что тянулось до самого ужина.
Все
мысли их были сосредоточены в это
время в самих себе: они думали, каков-то будет новый генерал-губернатор, как возьмется за дело и как примет их.