— Нет; теперь вы слишком взволнованы, мой друг. Теперь вы не можете принимать
важных решений. Через несколько времени. Скоро. Вот подъезд. До свиданья, мой друг. Как только увижу, что вы будете отвечать хладнокровно, я вам скажу.
— Отнюдь нет, господа! Я именно прошу вас сидеть. Ваше присутствие особенно сегодня для меня необходимо, — настойчиво и значительно объявила вдруг Настасья Филипповна. И так как почти уже все гости узнали, что в этот вечер назначено быть очень
важному решению, то слова эти показались чрезвычайно вескими. Генерал и Тоцкий еще раз переглянулись, Ганя судорожно шевельнулся.
— Очень и очень многое! — восклицают хором все пенкосниматели и, как бы после принятого
важного решения, вдруг все рассыпаются по комнате. У всех светлые лица, все с беспечною доверчивостью глядят в глаза будущему; некоторые бьют себя по ляжкам и повторяют: очень и очень многое!
Неточные совпадения
Скорее в обморок, теперь оно в порядке, //
Важнее давишной причина есть тому, // Вот наконец
решение загадке! // Вот я пожертвован кому! // Не знаю, как в себе я бешенство умерил! // Глядел, и видел, и не верил! // А милый, для кого забыт // И прежний друг, и женский страх и стыд, — // За двери прячется, боится быть в ответе. // Ах! как игру судьбы постичь? // Людей с душой гонительница, бич! — // Молчалины блаженствуют на свете!
— Ах нет-с, — шагнула она ко мне, складывая руки ладошками и как бы умоляя меня, — вы уж повремените так спешить. Тут дело
важное, для вас самих очень
важное, для них тоже, и для Андрея Петровича, и для маменьки вашей, для всех… Вы уж посетите Анну Андреевну тотчас же, потому что они никак не могут более дожидаться… уж это я вас уверяю честью… а потом и
решение примете.
Но есть еще более
важный, основной вопрос, который ставится, когда речь заходит о свободе, и от его
решения зависит судьба свободы в мире.
Он не подозревал, например, что Епанчины, имея в предположении такой
важный шаг, как
решение судьбы их дочери, и не посмели бы не показать его, князя Льва Николаевича, старичку сановнику, признанному покровителю их семейства.
Чернышев знал, слышав это не раз от Николая, что, когда ему нужно решить какой-либо
важный вопрос, ему нужно было только сосредоточиться на несколько мгновений, и что тогда на него находило наитие, и
решение составлялось само собою самое верное, как бы какой-то внутренний голос говорил ему, что нужно сделать.