Впрочем, благодаря своей важно-комической фигурке, дядя, князь Яков никогда не был без кличек; при всем почтении, которое он умел себе заслужить в зрелые годы, он и в этом своем возрасте назывался «князь Кис-меквик», кличкою, составленною из трех
английских слов: Kiss me quick, [Поцелуй меня скорей (англ.)] которые имели в приложении к дядюшке свое особенное, несколько роковое для него значение.
Они настоятельно требовали и жестами и несколькими ломаными
английскими словами, чтобы их пригласили к столу, и дядя был в затруднении, как быть с ее величеством…
Несмотря на полнейшее коверкание неграми кое-каких
английских слов, матросики как-то ухитрились понимать их и торговались с ними с остервенением, покупая большие сочные апельсины и бананы из Порто-Прайя, городка на соседнем острове С.-Антонио, который и лучше и больше Порто-Гранде и изобилует зеленью и фруктами, но зато и славится своим крайне нездоровым климатом и особенно жестокими желтыми лихорадками.
Неточные совпадения
Почтмейстер вдался более в философию и читал весьма прилежно, даже по ночам, Юнговы «Ночи» и «Ключ к таинствам натуры» Эккартсгаузена, [Юнговы «Ночи» — поэма
английского поэта Э. Юнга (1683–1765) «Жалобы, или Ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» (1742–1745); «Ключ к таинствам натуры» (1804) — религиозно-мистическое сочинение немецкого писателя К. Эккартсгаузена (1752–1803).] из которых делал весьма длинные выписки, но какого рода они были, это никому не было известно; впрочем, он был остряк, цветист в
словах и любил, как сам выражался, уснастить речь.
Впрочем, если
слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского
слова, а французскими, немецкими и
английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
В А́нглийском. Чтоб исповедь начать: // Из шумного я заседанья. // Пожало-ста молчи, я
слово дал молчать; // У нас есть общество и тайные собранья // По четвергам. Секретнейший союз…
Вспомните, милостивый государь (при этих
словах Базаров поднял глаза на Павла Петровича), вспомните, милостивый государь, — повторил он с ожесточением, —
английских аристократов.
И больше ничего не говорил, очевидно, полагая, что в трех его
словах заключена достаточно убийственная оценка человека. Он был англоманом, может быть, потому, что пил только «
английскую горькую», — пил, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову так, как будто хотел, чтобы водка проникла в затылок ему.