«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал себе Алексей Александрович. Он хотел не смотреть на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять вглядывался в это лицо, стараясь не читать того, что так ясно было на нем
написано, и против воли своей с ужасом читал на нем то, чего он не хотел знать.
Взявшись опять за свои бумаги, перечтя то, что было
написано, он с удовольствием нашел, что дело стоило того, чтобы им заниматься.