Цитаты со словом «будто»
Степан Аркадьич ничего не ответил и только в зеркало взглянул на Матвея; во взгляде, которым они встретились в зеркале, видно было, как они понимают друг друга. Взгляд Степана Аркадьича как
будто спрашивал: «это зачем ты говоришь? разве ты не знаешь?»
Он прочел руководящую статью, в которой объяснялось, что в наше время совершенно напрасно поднимается вопль о том,
будто бы радикализм угрожает поглотить все консервативные элементы и будто бы правительство обязано принять меры для подавления революционной гидры, что, напротив, «по нашему мнению, опасность лежит не в мнимой революционной гидре, а в упорстве традиционности, тормозящей прогресс», и т. д.
Увидав мужа, она опустила руку в ящик шифоньерки,
будто отыскивая что-то, и оглянулась на него, только когда он совсем вплоть подошел к ней. Но лицо ее, которому она хотела придать строгое и решительное выражение, выражало потерянность страдание.
— Уйдите, уйдите, уйдите, — не глядя на него, вскрикнула она, как
будто крик этот был вызван физическою болью.
Она опустила глаза и слушала, ожидая, чтò он скажет, как
будто умоляя его о том, чтобы он как-нибудь разуверил ее.
— Минуты увлеченья… — выговорил он и хотел продолжать, но при этом слове,
будто от физической боли, опять поджались ее губы и опять запрыгал мускул щеки на правой стороне лица.
— Ну, пойдем в кабинет, — сказал Степан Аркадьич, знавший самолюбивую и озлобленную застенчивость своего приятеля; и, схватив его за руку, он повлек его за собой, как
будто проводя между опасностями.
— Ну, коротко сказать, я убедился, что никакой земской деятельности нет и быть не может, — заговорил он, как
будто кто-то сейчас обидел его, — с одной стороны игрушка, играют в парламент, а я ни достаточно молод, ни достаточно стар, чтобы забавляться игрушками; а с другой (он заикнулся) стороны, это — средство для уездной coterie [партии] наживать деньжонки.
Прежде были опеки, суды, а теперь земство, не в виде взяток, а в виде незаслуженного жалованья, — говорил он так горячо, как
будто кто-нибудь из присутствовавших оспаривал его мнение.
Облонский как
будто задумался...
Он как
будто чувствовал, что ему надо влюбиться в одну из сестер, только не мог разобрать, в какую именно.
Профессор с досадой и как
будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
Левин стал на ноги, снял пальто и, разбежавшись по шершавому у домика льду, выбежал на гладкий лед и покатился без усилия, как
будто одною своею волей убыстряя, укорачивая и направляя бег. Он приблизился к ней с робостью, но опять ее улыбка успокоила его.
— Что ты! Вздор какой! Это ее манера…. Ну давай же, братец, суп!… Это ее манера, grande dame, [важной дамы,] — сказал Степан Аркадьич. — Я тоже приеду, но мне на спевку к графине Бониной надо. Ну как же ты не дик? Чем же объяснить то, что ты вдруг исчез из Москвы? Щербацкие меня спрашивали о тебе беспрестанно, как
будто я должен знать. А я знаю только одно: ты делаешь всегда то, что никто не делает.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как
будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
В воспоминание же о Вронском примешивалось что-то неловкое, хотя он был в высшей степени светский и спокойный человек; как
будто фальшь какая-то была, — не в нем, он был очень прост и мил, — но в ней самой, тогда как с Левиным она чувствовала себя совершенно простою и ясною.
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как
будто всё хотят дать почувствовать что-то…
Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как
будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то.
Как
будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке.
— Да? — тихо сказала Анна. — Ну, теперь давай говорить о тебе, — прибавила она, встряхивая головой, как
будто хотела физически отогнать что-то лишнее и мешавшее ей. — Давай говорить о твоих делах. Я получила твое письмо и вот приехала.
Но как
будто нарочно, каждый раз, как она смягчалась, она начинала опять говорить о том, чтò раздражало ее.
— Не знаю, не могу судить… Нет, могу, — сказала Анна, подумав; и, уловив мыслью положение и свесив его на внутренних весах, прибавила: — Нет, могу, могу, могу. Да, я простила бы. Я не была бы тою же, да, но простила бы, и так простила бы, как
будто этого не было, совсем не было.
— Ну, разумеется, — быстро прервала Долли, как
будто она говорила то, что не раз думала, — иначе бы это не было прощение. Если простить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — сказала она вставая, и по дороге Долли обняла Анну. — Милая моя, как я рада, что ты приехала. Мне легче, гораздо легче стало.
Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Кити больших трудов и соображений, она теперь, в своем сложном тюлевом платье на розовом чехле, вступала на бал так свободно и просто, как
будто все эти розетки, кружева, все подробности туалета не стоили ей и ее домашним ни минуты внимания, как будто она родилась в этом тюле, кружевах, с этою высокою прической, с розой и двумя листками наверху ее.
Она как
будто делала усилие над собой, чтобы не выказывать этих признаков радости, но они сами собой выступали на ее лице.
«Я не оскорбить хочу, — каждый раз как
будто говорил его взгляд, — но спасти себя хочу, и не знаю как».
Вспоминал затеянный им постыдный процесс с братом Сергеем Иванычем за то, что тот
будто бы не выплатил ему долю из материнского имения; и последнее дело, когда он уехал служить в Западный край, и там попал под суд за побои, нанесенные старшине….
— А, Костя! — вдруг проговорил он, узнав брата, и глаза его засветились радостью. Но в ту же секунду он оглянулся на молодого человека и сделал столь знакомое Константину судорожное движение головой и шеей, как
будто галстук жал его; и совсем другое, дикое, страдальческое и жестокое выражение остановилось на его исхудалом лице.
Все эти следы его жизни как
будто охватили его и говорили ему: «нет, ты не уйдешь от нас и не будешь другим, а будешь такой же, каков был: с сомнениями, вечным недовольством собой, напрасными попытками исправления и падениями и вечным ожиданием счастья, которое не далось и невозможно тебе».
— Нет, мне надо, надо ехать, — объясняла она невестке перемену своего намерения таким тоном, как
будто она вспомнила столько дел, что не перечтешь, — нет, уж лучше нынче!
А вместе с тем на этом самом месте воспоминаний чувство стыда усиливалось, как
будто какой-то внутренний голос именно тут, когда она вспомнила о Вронском, говорил ей: «тепло, очень тепло, горячо».
Мужик этот с длинною талией принялся грызть что-то в стене, старушка стала протягивать ноги во всю длину вагона и наполнила его черным облаком; потом что-то страшно заскрипело и застучало, как
будто раздирали кого-то; потом красный огонь ослепил глаза, и потом всё закрылось стеной.
Ветер как
будто только ждал ее, радостно засвистал и хотел подхватить и унести ее, но она рукой взялась за холодный столбик и, придерживая платье, спустилась на платформу и зашла за вагон.
Какое-то неприятное чувство щемило ей сердце, когда она встретила его упорный и усталый взгляд, как
будто она ожидала увидеть его другим.
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про графиню Лидию Ивановну. Графиня Лидия Ивановна была высокая полная женщина с нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами. Анна любила ее, но нынче она как
будто в первый раз увидела ее со всеми ее недостатками.
«Всё-таки он хороший человек, правдивый, добрый и замечательный в своей сфере, — говорила себе Анна, вернувшись к себе, как
будто защищая его пред кем-то, кто обвинял его и говорил, что его нельзя любить. Но что это уши у него так странно выдаются! Или он обстригся?»
— Он всё не хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему
будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
Вронский только в первую минуту был ошеломлен после впечатлений совсем другого мира, привезенных им из Москвы; но тотчас же, как
будто всунул ноги в старые туфли, он вошел в свой прежний веселый и приятный мир.
Как
будто что-то веселое случилось после отъезда доктора. Мать повеселела, вернувшись к дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ей часто, почти всегда, приходилось теперь притворяться.
Как
будто слезы были та необходимая мазь, без которой не могла итти успешно машина взаимного общения между двумя сестрами, — сестры после слез разговорились не о том, что занимало их; но, и говоря о постороннем, они поняли друг друга.
Как
будто всё, что было хорошего во мне, всё спряталось, а осталось одно самое гадкое.
Но не одни эти дамы, почти все, бывшие в гостиной, даже княгиня Мягкая и сама Бетси, по нескольку раз взглядывали на удалившихся от общего кружка, как
будто это мешало им. Только один Алексей Александрович ни разу не взглянул в ту сторону и не был отвлечен от интереса начатого разговора.
Анна шла, опустив голову и играя кистями башлыка. Лицо ее блестело ярким блеском; но блеск этот был не веселый, — он напоминал страшный блеск пожара среди темной ночи. Увидав мужа, Анна подняла голову и, как
будто просыпаясь, улыбнулась.
— Ты всегда так, — отвечала она, как
будто совершенно не понимая его и изо всего того, что он сказал, умышленно понимая только последнее. — То тебе неприятно, что я скучна, то тебе неприятно, что я весела. Мне не скучно было. Это тебя оскорбляет?
В первую минуту Алексей Александрович как
будто испугался своего свиста и остановился; но, переждав два дыхания, свист раздался с новою, спокойною ровностью.
И с озлоблением, как
будто со страстью, бросается убийца на это тело, и тащит, и режет его; так и он покрывал поцелуями ее лицо и плечи.
Степан Аркадьич, всегда милый, понимающий всё с намека, в этот приезд был особенно мил, и Левин заметил в нем еще новую, польстившую ему черту уважения и как
будто нежности к себе.
— А это что кричит? — спросил Облонский, обращая внимание Левина на протяжное гуканье, как
будто тонким голоском, шаля, ржал жеребенок.
Но в это самое мгновенье оба вдруг услыхали пронзительный свист, который как
будто стегнул их по уху, и оба вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара раздались в одно и то же мгновение. Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал в чащу, пригибая тонкие побеги.
Это оскорбление как
будто падало на него.
Цитаты из русской классики со словом «будто»
Предложения со словом «будто»
- Она возвышала голос и, говоря, внимательно наблюдала за супругом, как будто хотела видеть, какое действие её слова производили на него.
- Не добившись смешных словечек, она хмурилась, будто видела уже совсем другого мальчика.
- Резная створка подалась к ней и, как кошка, потёрлась о руку, будто пыталась узнать её поближе.
- (все предложения)
Значение слова «будто»
БУ́ДТО, союз и частица. 1. сравнительный союз. Употребляется в сравнительных оборотах и сравнительных придаточных предложениях, соответствует по значению словам: как, словно. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова БУДТО
Афоризмы русских писателей со словом «будто»
- Неужели только великие люди не исчезают вовсе? Неужели только им суждено и посмертно оставаться среди живущих? А от обычных, от таких, как все, неужели от них ничего не останется? Жил, зарыли, и как будто не было тебя, как будто не жил под солнцем, под этим вечным синим небом…
- В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
- Справедливо сказал Гоголь, что «в Пушкине, будто в лексиконе, заключалось всё богатство, гибкость и сила нашего языка».
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно