Неточные совпадения
Была уже ночь, когда Малюта, после пытки Колычевых, родственников и друзей сведенного митрополита, вышел наконец из тюрьмы. Густые тучи, как
черные горы, нависли над
Слободою и грозили непогодой. В доме Малюты все уже спали. Не спал один Максим. Он вышел навстречу к отцу.
Еще в самое то время, как начался разговор между царем и Скуратовым, царевич с своими окольными въехал на двор, где ожидали его торговые люди
черных сотен и
слобод, пришедшие от Москвы с хлебом-солью и с челобитьем.
Иоанн в
черном стихаре, из-под которого сверкала кольчуга, стоял с дрожащим посохом в руке, вперив грозные очи в раненого разбойника. Испуганные слуги держали зажженные свечи. Сквозь разбитое окно виден был пожар.
Слобода приходила в движение, вдали гудел набатный колокол.
Впоследствии, рассказывает предание, в одну жестокую зиму, в январе месяце, к ужасу жителей, нашла на Александрову
слободу черная туча, спустилась над самым дворцом и разразилась над ним громовым ударом, от которого запылали терема и вся
Слобода обратилась в пепел. От жилища роскоши, разврата, убийств и святотатных богослужений не осталось и следа…
Неточные совпадения
Лес, еловый и березовый, стоял на болоте, верстах в трех от
слободы. Обилен сухостоем и валежником, он размахнулся в одну сторону до Оки, в другую — шел до шоссейной дороги на Москву, и дальше, за дорогу. Над его мягкой щетиной
черным шатром высоко поднималась сосновая чаща — Савелова Грива.
Скосив на нее
черные глаза, Кострома рассказывает про охотника Калинина, седенького старичка с хитрыми глазами, человека дурной славы, знакомого всей
слободе. Он недавно помер, но его не зарыли в песке кладбища, а поставили гроб поверх земли, в стороне от других могил. Гроб —
черный, на высоких ножках, крышка его расписана белой краской, — изображены крест, копье, трость и две кости.
Приземистый, курносый, рябой и плешивый
черный поп Пафнутий был общим любимцем и в монастыре, и в обители, и в Служней
слободе, потому что имел веселый нрав и с каждым умел обойтись. Попу Мирону он приходился сродни, и они часто вместе «угобжались от вина и елея». Угнетенные игуменом шли за утешением к
черному попу Пафнутию, у которого для каждого находилось ласковое словечко.
— Отколе? А из сельца Дубиновки,
слободы Хворостиновки, вотчины Колотиловки, — отвечал серьезно
черный.
Нет, вот он уже за
слободою. Полозья ровно поскрипывают по крепкому снегу. Чалган остался сзади. Сзади несется торжественный гул церковного колокола, a над темною чертой горизонта, на светлом небе мелькают
черными силуэтами вереницы якутских всадников в высоких, остроконечных шапках. Якуты спешат в церковь.