— Надёжа, православный царь! Был я молод, певал я песню: «Не шуми, мати сыра-дуброва». В той ли песне
царь спрашивает у добра молодца, с кем разбой держал? А молодец говорит: «Товарищей у меня было четверо: уж как первый мой товарищ черная ночь; а второй мой товарищ…»
Неточные совпадения
Вскоре вышли из дворца два стольника и сказали Серебряному, что
царь видел его из окна и хочет знать, кто он таков? Передав
царю имя князя, стольники опять возвратились и сказали, что царь-де
спрашивает тебя о здоровье и велел-де тебе сегодня быть у его царского стола.
— Он самый. Уж как царь-то любит его; кажется, жить без него не может; а случись дело какое, у кого совета
спросят? Не у него, а у Бориса!
— Афанасий, — продолжал
царь, — я этими днями еду молиться в Суздаль, а ты ступай на Москву к боярину Дружине Морозову,
спроси его о здоровье, скажи, что я-де прислал тебя снять с него мою опалу… Да возьми, — прибавил он значительно, — возьми с собой, для почету, поболе опричников!
— Кто это? —
спросил царь, вскакивая.
— Про кого же? —
спросил царь с удивлением, и черты его судорожно задвигались.
— Кого? —
спросил царь, и глаза его запылали.
Сокольничий, потеряв надежду достать Адрагана, поспешил подать
царю другого кречета. Но
царь любил Адрагана и припечалился, что пропала его лучшая птица. Он
спросил у сокольничего, кому из рядовых указано держать Адрагана? Сокольничий отвечал, что указано рядовому Тришке.
Поведи лишь
царь очами, брата родного отравил бы и не
спросил бы за что.
— Да тебе-то отчего оно ведомо? —
спросил царь, пронзая Басманова испытующим оком.
Вскоре
царь вышел из опочивальни в приемную палату, сел на кресло и, окруженный опричниками, стал выслушивать поочередно земских бояр, приехавших от Москвы и от других городов с докладами. Отдав каждому приказания, поговорив со многими обстоятельно о нуждах государства, о сношениях с иностранными державами и о мерах к предупреждению дальнейшего вторжения татар, Иоанн
спросил, нет ли еще кого просящего приема?
— Так ли было дело? —
спросил царь, обращаясь к Вяземскому.
— Что, эта годится? —
спросил царь.
— Ну, что же? —
спросил царь и бросил беглый взгляд на Басманова.
— Ну, что это? —
спросил царь, и все с любопытством нагнулись к столу и увидели какие-то корешки, перемешанные с лягушечьими костями.
— Это что за крыса? —
спросил царь, указывая на незнакомца.
— Что же ты хотел сказать ему? —
спросил царь, продолжая недоверчиво глядеть на Михеича, — зачем ты за станичниками хоронился?
— Какой народ? —
спросил Иоанн, стараясь придать чертам своим милостивое выражение. — Говори, старик, без зазора, какой народ мои опричники? Михеич поглядел на
царя и успокоился.
И вот Соломон приказал позвать нескольких богатых купцов, корабли которых должны были в этот день отправляться с товарами в Финикию через Иаффу. И когда они явились, встревоженные, в залу судилища,
царь спросил их:
Услышал это царь, и сердце его опечалилось… «За что же я пролил кровь этих учителей, если они и все такие, как Бава?» Открылся он бен-Буту и говорит: «Вижу я, что сделал великий грех… Погасил свет в глазах твоих». А Бава, великий мученик, отвечает: «Заповедь-мне светильник. Закон — свет…»
Царь спрашивает: «Что же мне теперь сделать, как искупить грех, что я убил столько мудрых?» А Бава опять отвечает: «Ты погасил свет Израиля. Зажги опять свет Израиля».
Неточные совпадения
Весь день на крейсере
царило некое полупраздничное остолбенение; настроение было неслужебное, сбитое — под знаком любви, о которой говорили везде — от салона до машинного трюма; а часовой минного отделения
спросил проходящего матроса: «Том, как ты женился?» — «Я поймал ее за юбку, когда она хотела выскочить от меня в окно», — сказал Том и гордо закрутил ус.
«Да отчего же», Лев
спросил: «скажи ты мне, // Они хвостами так и головами машут?» — // «О, мудрый
царь!» Мужик ответствовал: «оне // От радости, тебя увидя, пляшут».
Еще станет государь-царь меня
спрашивать:
— Смешно
спросил? Ну — ничего! Мне, разумеется, ее не нужно, а — любопытно мне: как она жить будет? С такой красотой — трудно. И, потом, я все думаю, что у нас какая-нибудь Лола Монтес должна явиться при новом
царе.
— Вы как относитесь к
царю? —
спросил Клим.