Неточные совпадения
Вскоре вышли из
дворца два стольника и сказали Серебряному, что царь видел его из окна и хочет знать, кто он таков? Передав царю имя князя, стольники опять возвратились и сказали, что царь-де спрашивает тебя о здоровье и велел-де тебе сегодня быть у его
царского стола.
Стали расходиться. Каждый побрел домой, унося с собою кто страх, кто печаль, кто злобу, кто разные надежды, кто просто хмель в голове. Слобода покрылась мраком, месяц зарождался за лесом. Страшен казался темный
дворец, с своими главами, теремками и гребнями. Он издали походил на чудовище, свернувшееся клубом и готовое вспрянуть. Одно незакрытое окно светилось, словно око чудовища. То была
царская опочивальня. Там усердно молился царь.
Казалось, не среди опасностей морской ночи, а в дальнем углу
царского дворца присела, устав от музыки и толпы, эта удивительная фигура.
Толстой правдиво обличает в христианском духовном мире недостойную любовь к сильным и властвующим, к богатым, к
царским дворцам, к генералам и пр. и справедливо видит тут страшную ложь.
Неточные совпадения
Тюфяев был настоящий
царский слуга, его оценили, но мало. В нем византийское рабство необыкновенно хорошо соединялось с канцелярским порядком. Уничтожение себя, отречение от воли и мысли перед властью шло неразрывно с суровым гнетом подчиненных. Он бы мог быть статский Клейнмихель, его «усердие» точно так же превозмогло бы все, и он точно так же штукатурил бы стены человеческими трупами, сушил бы
дворец людскими легкими, а молодых людей инженерного корпуса сек бы еще больнее за то, что они не доносчики.
Входит он во
дворец по лестнице, устланной кармазинным сукном, со перилами позолоченными; вошел в горницу — нет никого; в другую, в третью — нет никого, в пятую, десятую — нет никого; а убранство везде
царское, неслыханное и невиданное: золото, серебро, хрустали восточные, кость слоновая и мамонтовая.
Выходит он под конец на поляну широкую, и посередь той поляны широкой стоит дом не дом, чертог не чертог, а
дворец королевский или
царский, весь в огне, в серебре и золоте и в каменьях самоцветных, весь горит и светит, а огня не видать; ровно солнушко красное, индо тяжело на него глазам смотреть.
Чрез несколько минут коляска поднялась на Пулковскую гору, и вскоре за обширным зверинцем закраснелся вдали колоссальный
дворец Царского Села, некогда удивлявший путешественников своей позлащенной кровлею и азиатским великолепием.
В день воскресения Христа // Поцеловал его в уста // И обещался в тот же день // Дать тридцать
царских деревень // С тем, чтобы Орша до конца // Не отлучался от
дворца.