Неточные совпадения
В восемь часов шли к вечерне; в десятом Иоанн уходил в спальню, где трое слепых
рассказывали ему
сказки; он слушал их и засыпал, но ненадолго: в полночь вставал, и день его начинался молитвою!
— Нет, — сказал, смягчаясь, Иван Васильевич, который за молодечество прощал Вяземскому его выходки, — рано Афоне голову рубить! Пусть еще послужит на царской службе. Я тебе, Афоня, лучше
сказку скажу, что
рассказывал мне прошлою ночью слепой Филька...
Немного подалее старик, с седою кудрявою головой, с длинною бородой,
рассказывал молодежи какую-то
сказку.
— Ребята! — сказал, подбегая к ним, один молодец, — атаман опять начал
рассказывать про свое житье на Волге. Все бросили и песни петь, и
сказки слушать, сидят вокруг атамана. Пойдем поскорее, а то места не найдем!
— Какова
сказка, — отвечал слепой, — и кому сказывать. Вот мы ономнясь
рассказали старицкому воеводе
сказку про козу косматую, да на свою шею: коза-то, вишь, вышла сама воеводша, так он нас со двора и велел согнать, накостылявши затылок. Вперед не
расскажем.
— Погоди-ка! — сказал Иоанн, с намерением придать более правдоподобия своему желанию слушать рассказчика, — я эту
сказку знаю.
Расскажи лучше про Акундина!
— Какую же
сказку соизволишь, батюшка-государь? — спросил он с притворным, а может быть, и с настоящим страхом. — Не
рассказать ли тебе о Бабе-яге? О Чуриле Пленковиче? О Иване Озере? Или не велишь ли твоей милости что-нибудь божественное
рассказать?
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая — лет сорока, толстуха, с большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как
рассказывают сказки:
Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями стену, — в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на редкость щедро
рассказывала сказки, одна другой лучше.
Прежде всего мы обратились к Очищенному. Это был своего рода Одиссей, которого жизнь представляла такое разнообразное сцепление реального с фантастическим, что можно было целый месяц прожить в захолустье, слушая его рассказы, и не переслушать всего. Почтенный старичок охотно согласился на нашу просьбу и действительно
рассказал сказку столь несомненно фантастического характера, что я решался передать ее здесь дословно, ничего не прибавляя и не убавляя. Вот она.
Вечерами в кухне Орина, зобатая кухарка, искала у него в голове и, точно ребёнку,
рассказывала сказки, а он, редко глядя в лицо ей, покрикивал и фыркал:
Неточные совпадения
«Стой! — крикнул укорительно // Какой-то попик седенький // Рассказчику. — Грешишь! // Шла борона прямехонько, // Да вдруг махнула в сторону — // На камень зуб попал! // Коли взялся
рассказывать, // Так слова не выкидывай // Из песни: или странникам // Ты
сказку говоришь?.. // Я знал Ермилу Гирина…»
Она набивала его карманы пирожками и яблоками, а он
рассказывал ей
сказки и другие истории, вычитанные в своих книжках.
Накануне того дня и через семь лет после того, как Эгль, собиратель песен,
рассказал девочке на берегу моря
сказку о корабле с Алыми Парусами, Ассоль в одно из своих еженедельных посещений игрушечной лавки вернулась домой расстроенная, с печальным лицом.
Он и петь, он и плясать, он и
сказки, говорят, так
рассказывает, что из других мест сходятся слушать.
Рассказывать, так, право,
сказки!