Неточные совпадения
— Государь, — сказал он, соскакивая
с коня, — вот твоя дорога, вон и Слобода видна. Не пристало нам доле
с твоею царскою милостью
оставаться. К тому ж там пыль по дороге встает; должно быть, идут ратные люди. Прости, государь, не взыщи; поневоле
бог свел!
Вспомним пророческое слово: «Аще кая земля оправдится перед
богом, поставляет им царя и судью праведна и всякое подает благодеяние; аще же которая земля прегрешит пред
богом, и поставляет царя и судей не праведна, и наводит на тое землю вся злая!»
Останься у нас, сын мой; поживи
с нами.
— Послушай, князь, ты сам себя не бережешь; такой, видно, уж нрав у тебя; но
бог тебя бережет. Как ты до сих пор ни лез в петлю, а все цел
оставался. Должно быть, не написано тебе пропасть ни за что ни про что. Кабы ты
с неделю тому вернулся, не знаю, что бы
с тобой было, а теперь, пожалуй, есть тебе надежда; только не спеши на глаза Ивану Васильевичу; дай мне сперва увидеть его.
О, ты знал, что подвиг твой сохранится в книгах, достигнет глубины времен и последних пределов земли, и понадеялся, что, следуя тебе, и человек
останется с Богом, не нуждаясь в чуде.
— Я, Настасья Петровна, уж подал в гимназию прошение, — сказал Иван Иваныч таким голосом, как будто в зале был покойник. — Седьмого августа вы его на экзамен сведете… Ну, прощайте!
Оставайтесь с богом. Прощай, Егор!
Почувствовал тьму и о. Василий, но не понял ее: ему странно почудилось, что это — раннее зимнее утро, когда один он
оставался с Богом, и одно великое и мощное чувство окрыляло его, как птицу, как стрелу, безошибочно летящую к цели.
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки //
С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай
Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда
останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Оставшись одна, Долли помолилась
Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила
с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях
с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
— Постой, постой! — закричал вдруг Максим Максимыч, ухватясь за дверцы коляски, — совсем было забыл… У меня
остались ваши бумаги, Григорий Александрович… я их таскаю
с собой… думал найти вас в Грузии, а вот где
Бог дал свидеться… Что мне
с ними делать?..
Да слава
богу, что у нас
осталось хотя одно еще здоровое сословие, которое не познакомилось
с этими прихотями!
— Упокой, господи, ее душу! — воскликнула Пульхерия Александровна, — вечно, вечно за нее
бога буду молить! Ну что бы
с нами было теперь, Дуня, без этих трех тысяч! Господи, точно
с неба упали! Ах, Родя, ведь у нас утром всего три целковых за душой
оставалось, и мы
с Дунечкой только и рассчитывали, как бы часы где-нибудь поскорей заложить, чтобы не брать только у этого, пока сам не догадается.