Неточные совпадения
Царь любил звериный бой. Несколько медведей всегда кормились в железных клетках на случай травли. Но время от времени Иоанн или опричники его выпускали зверей из клеток, драли ими народ и потешались его страхом. Если медведь кого увечил,
царь награждал того деньгами. Если же медведь задирал кого до смерти, то деньги выдавались его родным, а он вписывался в синодик для поминовения по монастырям вместе с прочими жертвами царской потехи или царского гнева.
— Он самый. Уж как царь-то
любит его; кажется, жить без него не может; а случись дело какое, у кого совета спросят? Не у него, а у Бориса!
— От него-то я и еду, батюшка. Меня страх берет. Знаю, что бог велит
любить его, а как посмотрю иной раз, какие дела он творит, так все нутро во мне перевернется. И хотелось бы
любить, да сил не хватает. Как уеду из Слободы да не будет у меня безвинной крови перед очами, тогда, даст бог, снова
царя полюблю. А не удастся полюбить, и так ему послужу, только бы не в опричниках!
— Борис Федорыч! Случалось мне видеть и прежде, как
царь молился; оно было не так. Все теперь стало иначе. И опричнины я в толк не возьму. Это не монахи, а разбойники. Немного дней, как я на Москву вернулся, а столько неистовых дел наслышался и насмотрелся, что и поверить трудно. Должно быть, обошли государя. Вот ты, Борис Федорыч, близок к нему, он
любит тебя, что б тебе сказать ему про опричнину?
Сокольничий, потеряв надежду достать Адрагана, поспешил подать
царю другого кречета. Но
царь любил Адрагана и припечалился, что пропала его лучшая птица. Он спросил у сокольничего, кому из рядовых указано держать Адрагана? Сокольничий отвечал, что указано рядовому Тришке.
Налево от двери была лежанка; в переднем углу стояла царская кровать; между лежанкой и кроватью было проделано в стене окно, которое никогда не затворялось ставнем, ибо
царь любил, чтобы первые лучи солнца проникали в его опочивальню. Теперь сквозь окно это смотрела луна, и серебряный блеск ее играл на пестрых изразцах лежанки.
— Да, вишь ты, — сказал он, придавая лицу своему доверчивое выражение, — говорит Басманов, что
царь разлюбил его, что тебя, мол, больше
любит и что тебе, да Годунову Борису Федорычу, да Малюте Скурлатову только и идет от него ласка.
— Черт с ним! — сказал равнодушно Вяземский. — Какое мне дело,
любит ли
царь его или нет! Не за тем я сюда приехал. Узнал ли ты что, старик, про боярыню?
Оно часто бывало одною личиной, и
царь, одаренный редкою проницательностью и способностью угадывать чужие мысли,
любил иногда обманывать расчеты того, с кем разговаривал, и поражать его неожиданным проявление гнева в то самое время, когда он надеялся на милость.
Недоставало всех, которые, отстаивая Русскую землю, полегли недавно на рязанских полях, ни тех, которые после победы,
любя раздолье кочующей жизни, не захотели понести к
царю повинную голову.
— Полно ломаться, бабушка, — сказал
царь, — я тебе доброго мужа сватаю; он будет тебя
любить, дарить, уму-разуму научать! А свадьбу мы сегодня же после вечерни сыграем! Ну, какова твоя хозяйка, старичина?
Виноградник был у царя в Ваал-Гамоне, на южном склоне Ватн-эль-Хава, к западу от капища Молоха; туда
любил царь уединяться в часы великих размышлений. Гранатовые деревья, оливы и дикие яблони, вперемежку с кедрами и кипарисами, окаймляли его с трех сторон по горе, с четвертой же был он огражден от дороги высокой каменной стеной. И другие виноградники, лежавшие вокруг, также принадлежали Соломону; он отдавал их внаем сторожам за тысячу сребреников каждый.
Неточные совпадения
— Понять — трудно, — согласился Фроленков. — Чего надобно немцам? Куда лезут? Ведь — вздуем. Торговали — хорошо. Свободы ему, немцу, у нас — сколько угодно! Он и генерал, и управляющий, и булочник, будь чем хошь, живи как
любишь. Скажите нам: какая причина войны? Король
царем недоволен, али что?
Теперь я знаю, что с Россией — очень плохо, никто ее не
любит,
царь и царица — тоже не
любят.
— По-моему, все — настоящее, что нравится, что
любишь. И бог, и
царь, и все. Сегодня — одно, завтра — другое. Ты хочешь уснуть? Ну, спи!
— Петровна у меня вместо матери,
любит меня, точно кошку. Очень умная и революционерка, — вам смешно? Однако это верно: терпеть не может богатых,
царя, князей, попов. Она тоже монастырская, была послушницей, но накануне пострига у нее случился роман и выгнали ее из монастыря. Работала сиделкой в больнице, была санитаркой на японской войне, там получила медаль за спасение офицеров из горящего барака. Вы думаете, сколько ей лет — шестьдесят? А ей только сорок три года. Вот как живут!
О
царь! // Спроси меня сто раз, сто раз отвечу, // Что я
люблю его. При бледном утре // Открыла я избраннику души // Любовь свою и кинулась в объятья. // При блеске дня теперь, при всем народе // В твоих глазах, великий Берендей, // Готова я для жениха и речи // И ласки те сначала повторить.