— Нет, ты фон Зон. Ваше преподобие, знаете вы, что такое фон Зон? Процесс такой уголовный был: его убили в блудилище — так, кажется, у вас сии места именуются, — убили и ограбили и, несмотря на его почтенные лета, вколотили в ящик, закупорили и из Петербурга в Москву отослали в багажном вагоне, за нумером. А когда заколачивали, то блудные плясавицы пели песни и
играли на гуслях, то есть на фортоплясах. Так вот это тот самый фон Зон и есть. Он из мертвых воскрес, так ли, фон Зон?
Из лесу по горе сходит народ; впереди гусляры
играют на гуслях и пастухи на рожках, за ними царь со свитой, за царем попарно женихи и невесты в праздничных одеждах, далее все берендеи. Сойдя в долину, народ разделяется на две стороны.
Обладая тонким слухом и великолепным чутьем музыки, любя ее, он артистически
играл на гуслях, балалайке, гармонике, не пытаясь овладеть инструментом более благородным и трудным.
Отец его, давно уже пропивший свой последний домишко, умер нищим на церковной паперти; из знакомых своих Иосаф только и припомнил одного зарецкого дьякона, который некогда так великодушно поучил его
играть на гуслях.
Неточные совпадения
Запевали «Дубинушку» двое: один — коренастый, в красной, пропотевшей, изорванной рубахе без пояса, в растоптанных лаптях, с голыми выше локтей руками, точно покрытыми железной ржавчиной. Он пел высочайшим, резким тенором и, удивительно фокусно подсвистывая среди слов, притопывал ногою,
играл всем телом, а железными руками
играл на тугой веревке, точно
на гуслях, а пел — не стесняясь выбором слов:
Так называется похожий с виду
на фортепьяно японский музыкальный инструмент, вроде
гуслей,
на которых
играют японки.
Затем она же
сыграла на старых-старых фортопьянах, которые дребезжали как
гусли, варьяции
на тему: «Ты не поверишь», и майор опять прослезился.
— А помните, как батюшка приятно
на гуслях играл! — начинала новую серию воспоминаний тетенька Марья Порфирьевна, — «Звук унылый фортепьяна», или: «Се ты, души моей присуха»… до слез, бывало, проймет! Ведь и вы, братец, прежде игрывали?
Жихарев весь дергался в непонятном возбуждении, его удивительные брови ходят по лбу вверх и вниз, голос у него срывается, и пальцы
играют на невидимых
гуслях.