— Надёжа-государь! — отвечал стремянный с твердостию, — видит бог, я
говорю правду. А казнить меня твоя воля; не боюся я смерти, боюся кривды, и в том шлюсь на целую рать твою!
Неточные совпадения
— Батюшка боярин, — сказал он, — оно тово, может быть, этот молодец и
правду говорит: неравно староста отпустит этих разбойников. А уж коли ты их, по мягкосердечию твоему, от петли помиловал, за что бог и тебя, батюшка, не оставит, то дозволь, по крайности, перед отправкой-то, на всяк случай, влепить им по полсотенке плетей, чтоб вперед-то не душегубствовали, тетка их подкурятина!
— Полно,
правду ли ты
говоришь, детинушка, — сказал он, пронзая Хомяка насквозь орлиным оком, — не закачено ль у тебя в голове? Не у браги ль ты добыл увечья?
— Никита Романыч!
Правду сказать недолго, да говорить-то надо умеючи. Кабы стал я перечить царю, давно бы меня здесь не было, а не было б меня здесь, кто б тебя вчера от плахи спас?
— Ай да дурень! — воскликнул радостно Перстень. — Вот,
правду говорят: дураками свет стоит! Ах, дурак, дурак! Ах, губошлеп, губошлеп ты этакий!
— И подлинно не жалеешь, — сказал Серебряный, не в силах более сдержать своего негодования, — коли все то
правда, что про тебя
говорят…
— Ну, не сердись, не сердись, Никита Романыч! Сядь сюда, пообедай со мной, ведь я не пес же какой, есть и хуже меня; да и не все то
правда, что про меня
говорят; не всякому слуху верь. Я и сам иногда с досады на себя наклеплю!
— Боярин волен
говорить, — ответил Вяземский, решившийся во что бы ни стало вести свою защиту до конца, — он волен клепать на меня, а я ищу на нем моего увечья и сам буду в
правде моей крест целовать.
—
Правду я
говорил, что Дружина любит шутить? Вы слышали? Я не волён жаловать его кафтаном!
— А хотя бы и не послушался, — возразил упрямо Серебряный, — все ж тебе
говорить следует. От кого ж ему
правду знать, коли не от тебя?
— Так, так, батюшка-государь! — подтвердил Михеич, заикаясь от страха и радости, — его княжеская милость
правду изволит
говорить!.. Не виделись мы с того дня, как схватили его милость! Дозволь же, батюшка-царь, на боярина моего посмотреть! Господи-светы, Никита Романыч! Я уже думал, не придется мне увидеть тебя!
— Ну что ты на него глаза таращишь? — сказала мамка. — Съесть его, что ли, хочешь? Разве он не
правду говорит? Разве видывали прежде на Руси кромешников?
Правду сказать, сначала мне не по сердцу было, что ты иной раз думаешь одно, а
говоришь другое; но теперь я вижу, куда ты гнешь, и понимаю, что по-твоему делать лучше.
И какая разница между бесстрашием солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который
говорит правду государю, отваживаясь его прогневать.
Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые
говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок. Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво:
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил,
правда? (Задумывается.)Да как же и не быть
правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Простаков. То
правда, братец: весь околоток
говорит, что ты мастерски оброк собираешь.
Софья. Дядюшка! Какую
правду вы
говорите!
Скотинин. Митрофан! Ты теперь от смерти на волоску. Скажи всю
правду; если б я греха не побоялся, я бы те, не
говоря еще ни слова, за ноги да об угол. Да не хочу губить души, не найдя виноватого.
— А что, братцы! ведь она, Клемантинка, хоть и беспутная, а
правду молвила! —
говорили одни.