Неточные совпадения
Князь бросил мельнику горсть денег, оторвал от дерева узду
коня своего, вскочил
в седло, и застучали
в лесу конские подковы. Потом топот замер
в отдаленье, и лишь колесо
в ночной тиши продолжало шуметь и вертеться.
— Не надо медлить! — сказал он отрывисто и повелительно. — Никто чтобы не знал об этом. Он сегодня будет на охоте. Сегодня же пусть найдут его
в лесу. Скажут, он убился с
коня. Знаешь ты Поганую Лужу?
В то самое время, как они торопились и погоняли
коней, другие молодцы, недоброго вида, собирались
в дремучем
лесу недалеко от Поганой Лужи.
— Нет, — отвечает Хомяк, — то от наших
коней топот
в лесу раздается.
Трудно было всадникам стоять
в лесу против пеших.
Кони вздымались на дыбы, падали навзничь, давили под собой седоков. Опричники отчаялись насмерть. Сабля Хомяка свистела, как вихорь, над головой его сверкала молния.
Елена понемногу приходила
в себя. Открыв глаза, она увидела сперва зарево, потом стала различать
лес и дорогу, потом почувствовала, что лежит на хребте
коня и что держат ее сильные руки. Мало-помалу она начала вспоминать события этого дня, вдруг узнала Вяземского и вскрикнула от ужаса.
Князь хотел сжать ее
в кровавых объятиях, но силы ему изменили, поводья выпали из рук, он зашатался и свалился на землю. Елена удержалась за конскую гриву. Не чуя седока,
конь пустился вскачь. Елена хотела остановить его,
конь бросился
в сторону, помчался
лесом и унес с собою боярыню.
И снова очутился Максим на
коне, среди зеленого
леса. Как прежде, Буян прыгал вокруг
коня и весело смотрел на Максима. Вдруг он залаял и побежал вперед. Максим уже схватился за саблю
в ожидании недоброй встречи, как из-за поворота показался всадник
в желтом кафтане с черным двоеглавым орлом на груди.
Родина ты моя, родина! Случалось и мне
в позднюю пору проезжать по твоим пустыням! Ровно ступал
конь, отдыхая от слепней и дневного жару; теплый ветер разносил запах цветов и свежего сена, и так было мне сладко, и так было мне грустно, и так думалось о прошедшем, и так мечталось о будущем. Хорошо, хорошо ехать вечером по безлюдным местам, то
лесом, то нивами, бросить поводья и задуматься, глядя на звезды!
Из глубины
леса шло несколько людей
в изодранных одеждах, с дубинами
в руках. Они вели с собой связанного Максима. Разбойник, которого он ударил саблей, ехал на Максимовом
коне. Впереди шел Хлопко, присвистывая и приплясывая. Раненый Буян тащился сзади.
В шайке началось такое движение, беготня и крики, что Максим не успел сказать и спасибо Серебряному. Когда наконец станичники выстроились и двинулись из
лесу, Максим, которому возвратили
коня и дали оружие, поравнялся с князем.
— Я уже говорил тебе, государь, что увез боярыню по ее же упросу; а когда я на дороге истек кровью, холопи мои нашли меня
в лесу без памяти. Не было при мне ни
коня моего, ни боярыни, перенесли меня на мельницу, к знахарю; он-то и зашептал кровь. Боле ничего не знаю.
Утро было свежее, солнечное. Бывшие разбойники, хорошо одетые и вооруженные, шли дружным шагом за Серебряным и за всадниками, его сопровождавшими. Зеленый мрак охватывал их со всех сторон.
Конь Серебряного, полный нетерпеливой отваги, срывал мимоходом листья с нависших ветвей, а Буян, не оставлявший князя после смерти Максима, бежал впереди, подымал иногда, нюхая ветер, косматую морду или нагибал ее на сторону и чутко навастривал ухо, если какой-нибудь отдаленный шум раздавался
в лесу.
— Да, смотри тут, как темно всё. Уж я бился, бился! Поймал кобылу одну, обротал, а своего коня пустил; думаю, выведет. Так что же ты думаешь? Как фыркнет, фыркнет, да носом по земи… Выскакал вперед, так прямо в станицу и вывел. И то спасибо уж светло вовсе стало; только успели
в лесу коней схоронить. Нагим из-зa реки приехал, взял.
Неточные совпадения
Одни только
кони, скрывавшиеся
в них, как
в лесу, вытоптывали их.
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного дома снимают
леса, возвращается с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат ходить по земле плечо
в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом на пестром
коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты
в железных шлемах и прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Он принимался чуть не сам рубить мачтовые деревья, следил прилежнее за работами на пильном заводе, сам, вместо приказчиков, вел книги
в конторе или садился на
коня и упаривал его, скача верст по двадцати взад и вперед по
лесу, заглушая свое горе и все эти вопросы, скача от них дальше, — но с ним неутомимо, как свистящий осенний ветер, скакал вопрос: что делается на той стороне Волги?
Кони несут среди сугробов, опасности нет:
в сторону не бросятся, все
лес, и снег им по брюхо — править не нужно. Скачем опять
в гору извилистой тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху
в притворенные ворота при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели
в снегу нерасчищенного двора…
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни
в сказке сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без
коней и упряжи, по темным
лесам; а те
леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить
в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.