Неточные совпадения
— Говоришь, а сама не знаешь! — перебила ее другая девушка. — Какие под Москвой русалки! Здесь их нет и заводу. Вот на Украине, там другое дело, там русалок гибель. Сказывают, не одного
доброго молодца с ума свели. Стоит только раз увидеть русалку, так до смерти
все по ней тосковать будешь; коли женатый — бросишь жену и детей, коли холостой — забудешь свою ладушку!
Малюта взглянул на царевича таким взглядом, от которого всякий другой задрожал бы. Но царевич считал себя недоступным Малютиной мести. Второй сын Грозного, наследник престола, вмещал в себе почти
все пороки отца, а злые примеры
все более и более заглушали то, что было в нем
доброго. Иоанн Иоаннович уже не знал жалости.
Дружина Андреевич, отслушав молебен, вошел в
добром платье, в парчовом кафтане, с собольей шапкою в руках. Сивые кудри его были ровно подстрижены, борода тщательно расчесана. Он поклонился гостям, гости ему поклонились, и
все сели за стол.
Эта борьба, эти мучения, страх, внушаемый ей мужем,
добрым и ласковым, но неумолимым во
всем, что касалось его чести, —
все это разрушительно потрясло ее телесные силы. Когда губы Серебряного прикоснулись к губам ее, она задрожала как в лихорадке, ноги под ней подкосились, а из уст вырвались слова...
Дружина Андреевич
всех нудил и потчевал с прежнею заботливостью и не забывал ни одной из мелочных обязанностей, доставлявших в те времена хозяину дома славу
доброго хлебосола.
Здесь много живет
добрых людей в лесу:
все они со мной в дружбе!
— Эх, куманек! Много слышится, мало сказывается. Ступай теперь путем-дорогой мимо этой сосны. Ступай
все прямо; много тебе будет поворотов и вправо и влево, а ты
все прямо ступай; верст пять проедешь, будет в стороне избушка, в той избушке нет живой души. Подожди там до ночи, придут
добрые люди, от них больше узнаешь. А обратным путем заезжай сюда, будет тебе работа; залетела жар-птица в западню; отвезешь ее к царю Далмату, а выручку пополам!
— Человече, — сказал ему царь, — так ли ты блюдешь честника? На что у тебе вабило, коли ты не умеешь наманить честника? Слушай, Тришка, отдаю в твои руки долю твою: коли достанешь Адрагана, пожалую тебя так, что никому из вас такого времени не будет; а коли пропадет честник, велю, не прогневайся, голову с тебя снять, — и то будет
всем за страх; а я давно замечаю, что нет меж сокольников
доброго строения и гибнет птичья потеха!
— Атаман, — сказал он вдруг, — как подумаю об этом, так сердце и защемит. Вот особливо сегодня, как нарядился нищим, то так живо
все припоминаю, как будто вчера было. Да не только то время, а не знаю с чего стало мне вдруг памятно и такое, о чем я давно уж не думал. Говорят, оно не к
добру, когда ни с того ни с другого станешь вдруг вспоминать, что уж из памяти вышиб!..
— Тише, князь, это я! — произнес Перстень, усмехаясь. — Вот так точно подполз я и к татарам;
все высмотрел, теперь знаю их стан не хуже своего куреня. Коли дозволишь, князь, я возьму десяток молодцов, пугну табун да переполошу татарву; а ты тем часом, коли рассудишь, ударь на них с двух сторон, да с
добрым криком; так будь я татарин, коли мы их половины не перережем! Это я так говорю, только для почину; ночное дело мастера боится; а взойдет солнышко, так уж тебе указывать, князь, а нам только слушаться!
— Выходите, охотники,
добрые бойцы! — кричали бирючи, — выходите! Кто побьет Морозова, тому князь
все свои вотчины отдаст, а буде побьет простой человек, тому князь пожалует
всю казну, какая есть у него!
— Спасибо тебе, молодец! — сказал Морозов парню, — спасибо, что хочешь за правду постоять. Коли одолеешь ворога моего, не пожалею для тебя казны. Не
все у меня
добро разграблено; благодаря божьей милости, есть еще чем бойца моего наградить!
—
Добро! — сказал он громко и твердо, — принимаю новую царскую милость. Боярину Морозову невместно было сидеть рядом с Годуновым; но царскому шуту пристойно быть за царским столом с Грязными и Басмановыми. Раздвиньтесь, страдники! место новому скомороху! Пропустите шута и слушайте
все, как он будет потешать Ивана Васильича!
— Ведаю себя чистым пред богом и пред государем, — ответствовал он спокойно, — предаю душу мою господу Иисусу Христу, у государя же прошу единой милости: что останется после меня
добра моего, то
все пусть разделится на три части: первую часть — на церкви божии и на помин души моей; другую — нищей братии; а третью — верным слугам и холопям моим; а кабальных людей и рабов отпускаю вечно на волю! Вдове же моей прощаю, и вольно ей выйти за кого похочет!
— Грех было бы мне винить тебя, Борис Федорыч. Не говорю уже о себе; а сколько ты другим
добра сделал! И моим ребятам без тебя, пожалуй, плохо пришлось бы. Недаром и любят тебя в народе.
Все на тебя надежду полагают;
вся земля начинает смотреть на тебя!
—
Добро! — сказал Иоанн, — вы с Ермаком свои вины загладили, и
все прошлое теперь забыто; а кабы ты прежде попался мне в руки, ну, тогда не прогневайся!..
Да кстати, напиши грамоту и Строгоновым, что жалую-де их за
добрую службу и радение: Семену Большую и Малую Соль на Волге, а Никите и Максиму торговать во
всех тамошних городах и острожках беспошлинно.
После обычного осушения кубков во здравие царя, царевича,
всего царского дома и высокопреосвященного митрополита Годунов поднял золотую братину и предложил здоровье Ермака Тимофеевича и
всех его
добрых товарищей.
Простим же грешной тени Ивана Васильевича, но помянем
добром тех, которые, завися от него, устояли в
добре, ибо тяжело не упасть в такое время, когда
все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство входит в закон, а самая честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением долга!
Неточные совпадения
Подите кто-нибудь!» // Замялись наши странники, // Желательно бы выручить // Несчастных вахлаков, // Да барин глуп: судись потом, // Как влепит сотню
добрую // При
всем честном миру!
«Вишь, тоже
добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // — Не зол… да есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! //
Все лучше, кабы Бог его // Прибрал… Уж нет Агапушки…
— Послали в Клин нарочного, //
Всю истину доведали, — // Филиппушку спасли. // Елена Александровна // Ко мне его, голубчика, // Сама — дай Бог ей счастие! // За ручку подвела. //
Добра была, умна была,
На
все четыре стороны // Поклон, — и громким голосом // Кричит: «Эй, люди
добрые!
У каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, — и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А
все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — // И рассмеялась
добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..