Неточные совпадения
—
Вишь, боярин, — сказал незнакомец, равняясь с князем, — ведь говорил я
тебе, что вчетвером веселее ехать, чем сам-друг! Теперь дай себя только до мельницы проводить, а там простимся. В мельнице найдешь ночлег и корм лошадям. Дотудова будет версты две, не боле, а там скоро и Москва!
— Не слушай его, государь, — умолял Малюта, — он пьян,
ты видишь, он пьян! Не слушай его! Пошел, бражник,
вишь, как нарезался! Пошел, уноси свою голову!
— Вот как! — сказал Иоанн насмешливо. — Так
ты, Максимушка, меня осилить хочешь?
Вишь, какой богатырь! Ну где мне, убогому, на
тебя! Что ж, не хочешь быть опричником, я, пожалуй, велю
тебя в зорники вписать!
—
Вишь, — продолжал Малюта, — разговорился я с
тобой; скоро ночь глубокая, пора к царю, ключи от тюрьмы отнести.
—
Вишь, какой у
тебя озноб, батюшка! Вот погоди маленько, я велю
тебе сбитеньку заварить…
—
Вишь, что выдумал! Какой
тебе родни?
—
Вишь, какой лакомый! На, вот
тебе!
— Ну, брат, — сказали разбойники, подымаясь на ноги и потирая ребра, — кабы
ты тогда в пору осерчал, не отбили бы у
тебя невесты!
Вишь, какой Илья Муромец!
— Ого, да
ты еще грозишь! — вскричал опричник, вставая со скамьи, —
вишь,
ты какой! Я говорил, что нельзя
тебе верить! Ведь
ты не наш брат! Уж я бы вас всех, князей да бояр, что наше жалованье заедаете! Да погоди, посмотрим, чья возьмет. Долой из-под кафтана кольчугу-то! Вымай саблю! Посмотрим, чья возьмет!
—
Вишь, как господь
тебя соблюл, боярыня, — сказал незнакомый старик, любопытно вглядываясь в черты Елены, — ведь возьми конь немного левее, прямо попала бы в плёс; ну да и конь-то привычный, — продолжал он про себя, — место ему знакомо; слава богу, не в первый раз на мельнице!
— Ах
ты чертов кум этакий! Провались
ты и с своею каморой!
Вишь, чем потчевать вздумал! Ребята, едем на постоялый двор! Далеко ль дотудова, старик?
— Тише, Галка, полно те фыркать, — говорил он, трепля лошадь по крутой шее, —
вишь, какая неугомонная, ничего расслушать не даст. Фу
ты пропасть, никак и места не спознаю! Все липа да орешник, а когда в ту пору ночью ехали, кажись, смолою попахивало!
— Постой, Галка! — сказал он вдруг, натянув поводья, — вот теперь опять как будто слышу! Да стой
ты смирно, эк
тебя разбирает! И вправду слышу! Это уж не лист шумит, это мельничное колесо!
Вишь, она, мельница, куда запряталась! Только уж постой! Теперь от меня не уйдешь, тетка твоя подкурятина!
«Да! — подумал Михеич, — посмотрел бы я, какого
ты, чертов кум, хлеба подсыпешь? Я чай, кости жидовские ведьмам на муку перемалываешь! Тут и завозу быть не может;
вишь, какая глушь, и колеи-то все травой заросли!»
«
Вишь, тетка его подкурятина! — подумал Михеич, — куда вздумал посылать! Верст пять будет избушка, в ней жди до ночи, а там черт знает кто придет, больше скажет. Послал бы я
тебя самого туда, хрен этакий! Кабы не боярин, уж я бы дал
тебе!
Вишь, какой, в самом деле! Тьфу! Ну, Галка, нечего делать, давай искать чертовой избушки!»
— Мы, батюшка-князь, — продолжал он с насмешливою покорностью, — мы перед твоею милостью малые люди; таких больших бояр, как
ты, никогда еще своими руками не казнили, не пытывали и к допросу-то приступить робость берет! Кровь-то,
вишь, говорят, не одна у нас в жилах течет…
—
Вишь, атаман, — сказал он, — довольно я людей перегубил на своем веку, что и говорить! Смолоду полюбилась красная рубашка! Бывало, купец ли заартачится, баба ли запищит, хвачу ножом в бок — и конец. Даже и теперь, коли б случилось кого отправить — рука не дрогнет! Да что тут! не
тебя уверять стать; я чай, и
ты довольно народу на тот свет спровадил; не в диковинку
тебе, так ли?
— Так вот что они затевают! — сказал он. — А я уж давно прислушиваюсь, что они там голосят.
Вишь, как расходились, вражьи дети! Теперь их сам черт не уймет! Ну, князь, нечего делать, вышло по-твоему; не держу
тебя доле: вольному воля, ходячему путь! Выйди к ним, скажи, что ведешь их на Слободу!
Сначала она ничего, молчит себе и очей не подымает; потом стала потихоньку про мужа спрашивать; а потом, батюшка, туда, сюда, да и про
тебя спросила, только,
вишь, не прямо, а так, как бы нехотя, отворотимшись.