Неточные совпадения
Больший шел за Серебряным вдоль речки по зеленому лугу, еще покрытому следами вчерашней
битвы, и за ним, повеся голову и хвост, тащился Буян. Он часто подбегал к Серебряному, жалобно повизгивал и потом оборачивался на свежий могильный холм, пока наконец не скрыли его из виду высокие камыши.
Но, вопреки Сашкиному сомнению, он не только не подох от русского креста, но не был даже ни разу ранен, хотя участвовал в трех
больших битвах и однажды ходил в атаку впереди батальона в составе музыкантской команды, куда его зачислили играть на флейте. Под Вафангоу он попал в плен и по окончании войны был привезен на германском пароходе в тот самый порт, где работали и буйствовали его друзья.
Неточные совпадения
Ужели даром бился он в этой
битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет
больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
При этом он с
большой горечью отзывался о своем бывшем отряде: когда он хотел отступить, они шумно требовали
битвы, но когда перед завалами на лесной дороге появились мужики с косами и казаки, его отряд «накивал конскими хвостами», а его взяли…
Победоносный генерал, возвращающийся с поля выигранной им
битвы, не озирался бы с
большим самодовольствием.
Недолго издательствовал Морозов — выгоды было мало. Ему гораздо
больше давали его лубки, оракулы, поминанья и ходовые «Францыли Венецианы», да и «
Битва русских с кабардинцами». Нашелся покупатель, и он продал журнал. «Развлечение» перешло к Николаю Никитичу Соедову, агенту по продаже и залогу домов при Московском кредитном обществе.
В первый день решительной
битвы русских с гетманом Хоткевичем, то есть 22 августа 1612 года, около полудня, в бывшей Стрелецкой слободе, где ныне Замоскворечье, близ самого Крымского брода, стояли дружины князя Трубецкого, составленные по
большей части из буйных казаков, пришедших к Москве не для защиты отечества, но для грабежа и добычи.